28. Пылающий терновник в Коцке (заготовки к радио-спектаклю) (2)

Рабби Мендл ответил ему: – Ты помнишь, брат, яблоню, которая росла у нас во дворе? Когда мы были маленькими, мы забирались всесте с другими детьми на самую верхушку и рвали там яблоки. Даже в субботу мы не могли удержаться от этого. Однажды в субботу, я тоже забрался на эту яблоню и уже держал в руке яблоко, собираясь сорвать его, и в эту минуту я вспомнил, что сегодня суббота, и не стал срывать его.

Но я всё же остался на дереве и решил его сорвать ртом, так считал, что если сорвать ртом, а не руками, то это не будет прегрешением. Но в момент, когда яблоко уже было зажато моими зубами, мне пришла в голову мысль, что я всё равно нарушаю субботу. Я оставил яблоко и спустился вниз. С тех пор я сначала думаю, а потом делаю. Когда старший брат выслушал это, он вспомнил, что когда Мендлу было всего 4 года этой яблони у них уже не было.

Скептицизм, критическое, недоверчивое восприятие, склонность ничего не принимать на веру, создали стену отчуждения между ним и даже самыми близкими друзьями. Он отличался от них и мыслями, и поведением. Он не сблизился ни с одним из учеников рабби Бунима. Он общался только с теми, кто был хоть немного близок ему по духу.

В Пшисской группе был молодой человек с выдающимися способностями по имени Ицхак Меир из Варшавы. Несмотря на возраст он уже был широко известен в религиозных кругах. В народе этот человек был известен по названию написанной им книги – «Хидушей рабби Ицхака Меира». Он чувствовал величие Мендла и решил во всём ему подражать, и во внешнем, и во внутреннем, скрытом постороннему взгляду.

Как-то раз, в праздник Рош-Ашана, лучшие ученики рабби Бунима собрались за праздничным столом. Когда приблизились сумерки они все встали и начали молиться. Вдруг рабби Мендл, который тоже там был, сказал, что не хочет и не будет молиться в данный момент. Именно тогда рабби Ицхак Меир сблизился с рабби Мендлом и между ними возникла духовная связь, которая не прерывалась до конца их дней.

28.20 Я не вмешался в спор

В одной из бесед в те дни рабби Мендл начал рассказывать о древних временах, о событиях, которые происходили в предыдущих перевоплощениях, так, как будто они происходили сейчас, в этот момент. В частности, рабби Мендл подробно описывал спор между Моше Рабейну и его противником Корахом.

Он рассказывал так живо и подробно, что один из учеников не выдержал и спросил: – А на стороне кого, Моше или Кораха, был ты сам, Мендл? Рабби Мендл ответил улыбаясь: – А я не вмешался в этот спор.

К удивлению товарищей рабби Мендл продолжил: – Корах не был базарным торговцем. Моше сам намекает на это, говоря людям Кораха: «Попросите также священство». Разумеется, у Кораха было достаточно оснований просить священство, конечно Корах знал много. Кто слышал требования Кораха, стоял перед серьёзным испытанием, чтобы преодолеть соблазн и не присоединиться к лагерю Кораха. Тем, что я стоял в стороне, я оказал большую услугу Моше.

Уже в Пшиске рабби Мендл не скрывал свой буйный дух и свои мысли. Для него не сущестаовало никаких ограничений, никаких авторитетов, даже самых величайших. Тем не менее ему это прощалось, так как все чувствовали его величие.

28.21 Деньги – тьфу!…

Рабби Мендл имел крайне оригинальное мышление, он сам был источником мудрости. Тем не менее, иногда он называл себя «Талмид-Хахам» («Ученик Мудреца»), объясняя, что он ученик мудреца рабби Бунима. Однако трудно считать рабби Мендла чьим-то учеником в обычном смысле этого слова. Разумеется, рабби Мендл много взял от двух своих великих равов – «Святого Йегуди» и рабби Бунима, но его постижение Творца и величие пришли к нему путём его самостоятельной духовной работы.

Рабби Мендл продолжал идти по пути своих равов, но его шаги были шире и энергичнее. Две черты, которые составляли основу учения его равов – Истина и Знание, приобрели у рабби Мендла свою законченную форму, и никто другой не смог бы сделать это так как он.

В этот период своей жизни у рабби Мендла была великая мечта, точнее замысел, причём он свято верил, что сможет осуществить его. Он попросил своих самых близких товарищей пойти с ним на прогулку в лес. Они гуляли по лесу много часов, прежде чем рабби Мендл открыл им свой замысел – создать хасидизм совершенно другого, нового типа, лишённый внешней хасидской мишуры, который бы полностью основывался бы на Каббале, фактически это была бы чистая Каббала. В это время он искал определённое число молодых парней, настойчивых, твёрдых в своих убеждениях, которые были бы готовы во имя распространения Каббалы среди масс порвать со всем материальным.

Влияние рабби Мендла на своих товарищей было безграничным, он стоял в центре группы молодых людей, мысливших в масштабах всего мироздания. Рабби Мендл был прирождённым вождём, духовным руководителем. С помощью одного взгляда, не говоря ничего, он правил другими, передавая им свои желания и влияние.

До нас дошёл один рассказ об этом периоде, который рассказал рабби Фейбель из Грицы, основатель династии адморов из Александра: Это были тяжёлые дни. В доме рабби Мендла не было даже буханки хлеба, у его жены не было денег купить кровать для детей. Рабби Мендл отказывался принимать подарки даже от самых близких.

Я предложил рабби Мендлу рассудить тяжбу между двумя богатыми людьми, жителями Варшавы. Эта тяжба была очень сложной и запутанной. Рабби Мендл спросил меня: Ну, а что будет мне от этого? Я ответил: Оплата за твои старания. Рабби Мендл вскинул свои чёрные брови, взглянул гневно на меня и сказал только три слова: А? Деньги? Тьфу! – и плюнул. Рабби Фейбель добавил, что эти три слова врезались в его сердце до такой степени, что с тех пор его тошнило при виде денег.

Рабби Мендл, будучи человеком истины, крайне презирал деньги, так как видел в них главную причину существования лжи в мире, причину для насилия и жестокости.

28.22 Последнее расставание

Тринадцать лет проучился рабби Мендл у рабби Бунима. Ученик был предан своему раву, связан с ним всеми фибрами души. Ему и только ему поверял рабби Мендл всё, что было у него на душе. Странным было расставание великого ученика с великим равом.

Хасиды рассказывают так: состояние здоровья рабби Бунима всё ухудшалось. Врач сказал, что положение критическое. Многие хасиды начали читать Псалмы. Рабби Мендл не проронил ни слова. Он ринулся в бейт-мидраш, и там ходил из угла в угол. Его лицо было словно охвачено пламенем.

Он знал, что приговор уже подписан. Сегодня десятый день месяца Элуль, а свадьба сына рабби Мендла, Давида, назначена назавтра, на одиннадцатое элуля, в местечке Опочня. Рабби Мендл предпочёл остаться со своим равом в его последние минуты. Его сын сможет и сам, без него стать под хупу. Но рабби Буним позвал его и приказал немедленно ехать в Опочню, ввести сына под хупу. Ученик выполнил приказ своего рава. Через 2 дня, 12 элуля, рабби Буним скончался.

Рабби Мендлу сообщили о кончине его рава в тот же день. Он поспешил в Пшиску, но на похороны не успел. Когда он вошёл в бейт-мидраш он не сказал ни слова. Он попросил ключ от комнаты, в которой рабби скончался. Он вошёл в эту комнату и оставался в ней несколько часов. Рабби Мендл вышел оттуда и сказал товарищам: Никто из вас не был на похоронах рабби, кроме меня…

Согласно другой версии, рабби Мендл покинул Пшиску сразу после кончины рабби Бунима, не захотев участвовать в его похоронах. В то время, когда по дорогам Польши двигались огромные колонны хасидов, кто на телеге, а кто пешком, стремясь попасть в Пшиску на похороны, рабби Мендл уехал оттуда – «Когда рабби был жив мы были тесно связаны духовными узами. А сейчас – какое мне дело до трупа рава?…» Рабби Мендлу было 40 лет, когда скончался его второй рав, это было в 1827 году.

28.23 Рабби выбирает себе учеников

Осиротели хасиды после смерти своего рава. Пустота вошла в их сердца. растерянность воцарилась в Пшиске. Хасиды совсем отчаялись, потеряв надежду. Они ищут того, кто смог бы занять место рава – и их мнения расходятся. Ветераны, умеренные, с устоявшимися взглядами, во главе с рабби Ицхаком «Праведником, Обладающим Золотым Сердцем», склоняются избрать сына умершего рава, праведника, сына праведника, рабби Авраама-Моше.

Молодые же, крайние в своих взглядах, напротив, ищут высшую цель, они хотят избрать самого лучшего из них – рабби Мендла. Но он, рабби Мендл, отворачивается от них, отталкивает их с бранью: Вы предпологаете, что и дальше дела пойдут тем же образом, как они были раньше. Рабби будет работать за вас, а вы будете подбирать остатки?! Рабби один будет прикладывать усилия в духовной работе, а вы спрячетесь в его тени?! Он будет служить Творцу, а вам это принесёт спасение?! Вы хотите рабби, который держал бы в руках ключи от Небес и раздавал бы вам заработок, согласно вашим желаниям. Вы продолжите варить кашу и есть её все вместе, а ваш рабби будет молиться, чтобы ваши взрослые дочери вышли замуж за хороших женихов, или чтобы ваши жёны выздоровели. Нет! Я не пеку баранки, Творец не дал мне корзинку бубликов, которую бы я мог раздать вам. Я не пастух, ищущий пастбище для своего скота. Человек рождён для работы, для страдания! У меня вам придётся самим заботиться о себе, и о материальном, и о духовном. Каждый о себе.
[1] [2] [3] [4]