Девять десятых судьбы (6)

- Вам сам Константин Сергеевич передал эту записку?

- Такого не знаю, - немного покраснев, отвечал солдат.

- Так кто же вам ее передал?

- Эту записку ктой-то... Ее что ли в штаб прислали. Меня товарищ Кривенко послал.

- А где он находится?

- Товарищ Кривенко стоит в Пулкове.

- Да нет, не Кривенко, а этот, от кого записка?

- Неизвестно, - немного извиняясь, сказал солдат, вытирая о шинель вспотевшие руки, - мы находимся в деревне Паюла, около Красного Села, а где он находится, ничего не могу сказать. Не знаю.

Папироса, крепко схваченная зубами, была выкурена до половины; хрупкий пепельный столбик подсыхал, шатался, но не падал.

- Так Кривенку в Пулкове искать?

- В Пулкове. Там и штаб. Там можно, конечно, узнать, только...

Он почесал голову.

- Туда всеки ехать опасно. Не то, что бои, а... а всеки путают там, то да се. Вам всеки туда ехать не годится.

Он неожиданно сунул Галине руку, надел фуражку и вышел.

Недокуренная папироса с разорванным мундштуком была брошена на пол. Минут десять Галина ходила туда и назад по комнате, потом позвала сестру.

- Маруся, я сейчас же еду.

Маленькая женщина в черном подняла на нее глаза.

- Куда?

- В Пулково, на фронт! Может-быть, что-нибудь еще удастся сделать.

--------------

Покамест сестра накладывала на заживающую рану свежую повязку, она мысленно составила себе план действий: сперва в Смольный, чтобы получить пропуск на фронт; должно быть, туда без пропуска нельзя проехать; потом в Пулково, в штаб, чтобы узнать, где находится Кривенко, оттуда на фронт, а там...

Она проговорила вслух.

- Не может же быть, чтобы уже...

- Что уже?

- Нет, ничего. Ты кончила? Вот что еще нужно сделать.

Она вытащила все папиросы и табак, который у нее был, и попросила сестру крепко увязать все это в газетную бумагу.

Та, молча, не спрашивая ни о чем, исполнила ее просьбу.

- Кажется все?

Она еще раз пересчитала все, что хотела взять с собою.

- Деньги, документы... Ах, да. Не забыть бы...

Она выдвинула ящик стола и достала маленький браунинг.

Обойма его была пуста; здоровой рукой она принялась вщелкивать в нее патроны, вынимая их из маленькой кубической коробочки.

- Теперь кажется все?

У потускневшего зеркала она надела свою черную меховую шапочку, простилась с сестрой, которая и не пыталась ее остановить, а только, не отрываясь, смотрела на нее сухими глазами, и пошла к двери.

Как раз в это время позвонили.

На пороге стоял маленький человек в длинной кавалерийской шинели. Он поднес руку к козырьку.
[1] [2] [3] [4]