2. Тайные советники вождей (1)

Полеванов - мужик был крутой; он вырос не в тепличных условиях, в тиши ЦКовских или писательских дач, а на золотых приисках Колымы и Магадана, в окружении бичей и уголовников. Это была как раз та самая, другая Россия.

Мне лично до сих пор непонятно, как Чубайс и Гайдар проморгали его назначение; видимо, никто поначалу и не предполагал, сколь упрямым, несговорчивым, а главное порядочным человеком окажется новый председатель Госкомимущества.

«В течение первых же десяти дней, - вспоминает Полеванов, - меня посетили семь послов стран «семерки»: Канады, Японии, Англии, Франции, Германии. Последним пришел посол США Пикеринг. Все они вели со мной примерно такие разговоры: "Как вам повезло, что вы встали после Чубайса, вам-то и особенно работать не нужно. Ни во что не вмешивайтесь, ничего не ломайте, и вы прославите свое имя в веках"».

Однако эти увещевания на Полеванова не действовали; ему хватило первого же месяца, чтобы разобраться в ситуации и сделать надлежащие выводы. Больше всего председателя ГКИ поразило, что один из иностранных советников - некий Джонатан Хэй - как официально, секретными письмами, информировала его контрразведка, являлся кадровым сотрудником ЦРУ. Лубянка просила удалить Хэя из Госкомимущества, однако Чубайс категорически этому противился.

Тогда Полеванов решил от слов перейти к делу. Сразу после нового, 1995 года он приказал охране ГКИ изъять пропуска у всех 32 иностранных советников, включая ЦРУшника Хэя, и не пускать больше их внутрь. Это решение вызвало у Чубайса форменную истерику. Он беспрерывно звонил по «вертушке» и требовал оставить его людей в покое. «Дайте письменный приказ, - вежливо отвечал ему Полеванов, - и мы сразу же вернем пропуска назад». Понятно, что оставлять документальные следы Чубайс не решался…

Дальше - началось что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Точно революционные матросы в октябре 1917-го, иностранные советники ринулись на штурм здания. Вел их за собой чубайсовский пресс-секретарь Аркадий Евстафьев - тот самый, которого накроет потом коробка из-под «Ксерокса».

Слово - Владимиру Полеванову:

«Во главе товарищей иностранцев Евстафьев буквально прорвался через проходную Госкомимущества, они забаррикадировались и в течение суток в компьютерном центре уничтожали, вероятно, следы своей деятельности. Но за эти сутки я успел сменить охрану на нашу рядовую милицию, и когда иностранцы покидали здание, пропуска у них изымались. Оставшиеся 20 дней - до тех пор, пока меня не уволили - Госкомимущество впервые начало работать в интересах Российской Федерации».

Полеванова уберут ровно через три недели после штурма ГКИ; такого вероломства Чубайс ему не простил. А уж когда осмелился написать он Черномырдину обширную докладную, в которой доказывал, что приватизация ведется бездумно и хаотично - крупнейшие предприятия уходят на сторону за бесценок, иностранцы скупают блокирующие пакеты стратегических оборонных заводов и НИИ - участь его окончательно была решена.

(«Довольно смешной тип, - говорил о Полеванове его заместитель Альфред Кох; впоследствии он сам займет это место, где прославится воровскими залоговыми аукционами и безудержным, всепоглощающим цинизмом. - Он все пытался остановить приватизацию, говорил, что это разбазаривание… Полеванов тогда волновался: "Ай-ай-ай, караул, национальная безопасность! Страдают ее интересы!" Я его тогда попросил дать определение национальной безопасности, а он не смог».)

Свое веское слово, разумеется, сказал и Запад; американцы настойчиво требовали от Ельцина с Черномырдиным: увольте Полеванова.

Соответствующие письма были направлены президенту и премьеру тогдашним российским послом в Вашингтоне Воронцовым, министром иностранных дел Козыревым. (Абсурдность нашей бюрократии заключалась в том, что Полеванов, как вице-премьер, сам получал копии всех этих кляуз.)

24 января на встрече в Женеве госсекретарь США Уоррен Кристофер открыто объявил коллеге Козыреву, что предоставление транша МВФ впрямую зависит от фамилии председателя ГКИ. На другое же утро Полеванов был уволен, установив таким образом своеобразный рекорд скоростного спуска; в этой должности он проработал 2 месяца и 10 дней. Кроме того, Полеванов оказался самым дорогостоящим членом правительства; за его голову МВФ заплатил 6 миллиардов долларов. Ровно такой кредит был выдан России в день его отставки…

Однако история на этом отнюдь не закончилась, потому что любимые советники Чубайса - американцы Джонатан Хэй и Андрей Шлейфер - очутились вскоре в эпицентре скандала нового.

Надо сказать, что факт присутствия иностранных советников в Госкомимуществе - сам по себе ничего предосудительного не означал; в конце концов, российская модель приватизации как таковая разрабатывалась американцами изначально.

В те далекие уже времена безграничное влияние на ход реформ имело несколько весьма сомнительных организаций: Леонтьевский центр, Международный институт правовой экономики и Центр приватизации под руководством Максима Бойко (впоследствии этот молодой чубайсовский сподвижник станет вице-премьером и министром госимущества).

Все они содержались на деньги Соединенных Штатов; да так успешно, что когда в 1997-м спонсоры попросили новоиспеченного министра Бойко отчитаться за потраченные ПО миллионов долларов, он с грехом пополам сумел подтвердить расходование лишь 70 миллионов; оставшуюся сумму пришлось списывать в убытки.

Засучив рукава, эти организации писали законы, участвовали в разработке и проведении приватизационных конкурсов, готовили новые реформы. Именно Международный институт правовой экономики был, например, истинным прародителем нового государственного органа - Федеральной комиссии по ценным бумагам, организованного по американскому образу и подобию.

Планы у них были грандиозными: американцы собирались создать комиссию по регистрации прав на недвижимое имущество, заняться регулированием строительного рынка и т. д.

Формально такая широта американской души объяснялась, разумеется, заботой о нашем с вами будущем; еще в декабре 1992-го Конгресс США принял закон о поддержке либеральных российских реформ. Средства на это, и немалые - в общей сложности 137 миллионов долларов - были выделены из национального бюджета, а распоряжаться ими поручили Институту международного развития при Гарвардском университете.

Здесь-то и пришел черед проявить свои таланты упомянутым выше Джонатану Хэю и Андрею Шлейферу. Оба этих достопочтимых джентльмена числились сотрудниками университета, причем Шлейфер был даже профессором экономики.

Кем в реальности являлся Хэй - сказать трудно; в американской прессе скромно сообщается лишь, что он был молодым выпускником юридического факультета Гарварда. (Ничего удивительного: все наши разведчики по образованию тоже сплошь правоведы.)

В России Хэй появился еще за год до принятия этого закона; в Госкомимущество он пришел почти одновременно с Чубайсом, сразу же став его советником. Очень скоро влияние американца на своего начальника оказалось неограниченным - иногда становилось даже непонятно, кто в этой связке ведомый, а кто ведущий.

К чему это привело, хорошо видно из рассказа Владимира Полеванова:

«Подняв документы, я с ужасом обнаружил, что целый ряд крупнейших оборонных предприятий ВПК был скуплен иностранцами за бесценок. То есть заводы и КБ, выпускавшие совсекретную продукцию, вышли из-под нашего контроля. Тот же Джонатан Хэй с помощью Чубайса купил 30% акций Московского электронного завода и действовавшего с ним в кооперации НИИ «Графит» - единственного в стране разработчика графитового покрытия для самолетов-невидимок типа «Стелс». После чего Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий.

19,5 % акций завода «Компонент», работавшего исключительно на нужды ГРУ, через подставную фирму отошли частной американской компании, что по нашим законам давало им право вводить в совет директоров своего человека; но завод-то - режимный. 28% акций Калужского турбинного завода, который специализировался на изготовлении паротурбинных установок для атомных подводных лодок, скупил «Сименс». Блокирующие пакеты наших военных вертолетных заводов перешли в руки «Боинга» и «Сикорского». Список этот можно продолжать бесконечно…»

А вот цитата из заключения Счетной палаты по результатам проверки деятельности Госкомимущества в 1992-1995 годах:

«Особую тревогу вызывает захват иностранными фирмами контрольных пакетов акций ведущих российских предприятий оборонного комплекса и даже целых его отраслей. Американские и английские фирмы приобрели контрольные пакеты акций МАПО «МИГ», "ОКБ Сухой", "ОКБ им. Яковлева", "Авиакомплекс им. Илюшина", "ОКБ им. Антонова", производящих сложные комплексы и системы управления полетами летательных аппаратов…

Россия не только утрачивает право собственности на многие оборонные предприятия, но и теряет право управления их деятельностью в интересах государства…

В результате применения для предприятий сферы оборонной промышленности механизма искусственного банкротства к выгоде узкого круга заинтересованных лиц разрушались вполне успешные производства, а сами предприятия и их активы уводились из-под контроля государства, в том числе переходили в собственность нерезидентов. При этом в ряде случаев инициаторами искусственного возбуждения дел о несостоятельности (банкротстве) выступали не только коммерческие структуры, но также федеральные ведомства и организации…»

Учитывая слова Полеванова, что Джонатан Хэй был сотрудником ЦРУ, подобные диверсии - а как иначе еще это называть - выглядят вполне логичными; ни одна спецслужба в мире не упустит такой восхитительной возможности - нанести обороноспособности противника смертельный удар под дых. Недаром ситуацию с заокеанскими советниками лично курировал тогдашний директор ЦРУ Джордж Тенет, а для обработки полученных в России новых оборонных технологий в НАТО была учреждена даже специальная программа.
[1] [2] [3] [4]