45. КОНЕЦ КАРЛИКА-ЧУДОВИЩА
[1] [2]Внешне все оставалось по-прежнему. Неукоснительное проведение режима, плесень на стенах, вонючий рыбный суп, параша... Но в самой атмосфере, в неуловимых деталях поведения надзора, в оттенках голоса корпусных чувствовалось приближение больших перемен.
А заповеди в ближайший месяц снимали и снова вешали еще дважды. В первый раз заклеили фамилию Вайншток и заменили ее фамилией Антонов. Во второй раз заклеили и Антонова, а на его месте написали: Главное тюремное управление.
— Так-то надежнее, — хохотали мы, — менять не придется.
И наш приглушенный смех звучал так оживленно, как уже не было с самого закрытия форточек.
Итак, в полном соответствии с марксистской теорией событие со снятием правил, начавшееся как трагедия, повторилось еще дважды уже как фарс.
— Пусть теперь майор Вайншток попробует, каково живется по его заповедям, — высказалась как-то вечерком Юля, и в ее добродушных глазах мелькнула острая искра.
Никак не могу заснуть... Представляю себе Ежова, Вайнштока, Антонова и многих других в нижнем карцере. Хотя нижний наш карцер — это ведь только второй сорт, а им, наверное, дадут попробовать первосортный. Вот уж где — "каким судом судите, таким и вас"...
Однажды ветреным и тревожно зовущим майским днем мы, вернувшись с прогулки, заметили, что наша форточка продолжает оставаться открытой.
— Забыли?
— Пышка дежурит. Нарочно, наверно, оставила. Добрая...
Но назавтра повторилось то же. Падение карлика-чудовища принесло нам возвращение нашего глотка кислорода. Подул либеральный ветерок весны и лета 1939 года. Газета "Северный рабочий" стала ежедневно печатать статьи, разоблачающие клеветников.
[1] [2]