3

Как я уже указывал, моя гипотеза о том, что Моисей был не евреем, а египтянином, создала новую загадку. Его поведение, легко объяснимое для еврея, непостижимо для египтянина. Если мы, однако, отнесем Моисея ко временам Эхнатона и предположим, что он соприкасался с этим фараоном, то загадка исчезает, и становится возможным раскрыть мотивы, которые прояснят все наши вопросы. Давайте начнем с предположения, что Моисей был аристократом и известным человеком, возможно, даже членом царского дома, как говорит о нем легенда. Он несомненно сознавал свои большие способности, амбиции и энергию; возможно даже, что он представлял себе, что однажды будет вождем своего народа, станет правителем царства. Находясь в окружении фараона, он был убежденным приверженцем новой религии, основные идеи которой сделал своими собственными. Когда фараон умер, воцарилась реакция, и Моисей увидел, что все его надежды и перспективы уничтожены; если он не был готов отказаться от всех столь дорогих ему убеждений, то Египет ничего больше не мог ему предложить – он потерял свою страну. В этом затруднительном положении он нашел необычное решение. Эхнатон-мечтатель отдалился от своего народа и позволил империи развалиться на части. Более энергичной натуре Моисея по нраву больше подходил план основать новое царство, найти новый народ, которому он представит для служения религию, которой пренебрег Египет. Как мы видим, это была героическая попытка побороть судьбу, компенсировать в двух направлениях потери, понесенные в результате катастрофы Эхнатона. Возможно, в это время Моисей был правителем приграничной провинции Гошен[38]», где жили некоторые семитские племена (возможно еще со времен гиксосов)[39].

Их он и выбрал в качестве своего нового народа – историческое решение[40]. Он нашел с ними общий язык, стал во главе их и провел Исход «рукою крепкою»[41].

В полном противоречии с библейским преданием мы можем, предположить, что этот Исход произошел мирно и без преследования. Авторитет Моисея сделал это возможным, а так как центральное управление в то время отсутствовало, никакого вмешательства со стороны не было.

Согласно этой нашей конструкции, Исход из Египта должен был произойти в период между 1358 и 1350 гг. до н.э. – то есть, после смерти Эхнатона и до восстановления Хоремхебом государственной власти[42].

Конечным пунктом переселения могла быть только Ханаанская земля. После крушения египетского доминиона в этот район ворвались орды воинственных арамейцев, завоевывая и грабя, и показывая таким образом, где умелые люди могут захватить новые земли. Мы знаем об этих воителях из писем, найденных в 1887 году в разрушенном городе Амарне. Там они назывались habiru, и это имя было перенесено (мы не знаем как) на последующих еврейских захватчиков – Hebrews[43], о которых не могла идти речь в письмах из Амарны. На юге Палестины, в Ханаане, также жили племена, ближайшие родственники евреев, которые теперь находились на пути из Египта.

Открытые нами мотивы Исхода в целом также можно применить и к введению обряда обрезания. Мы знакомы с отношением людей (как наций, так и индивидов) к этому первобытному обычаю, который сейчас едва ли понятен. Те, кто его не практикуют, смотрят на него как на очень странный обычай и в некоторой степени шокированы им; но те, кто принял обрезание, гордятся им. Они чувствуют себя возвеличенными, так сказать, облагороженными, и свысока, с презрением смотрят на других, которых считают нечистыми. Даже сегодня турок может обозвать христианина «необрезанной собакой». Можно предположить, что Моисей, будучи египтянином, сам был обрезан и разделял эту позицию. Евреи, с которыми он покинул свою страну, должны были быть для него лучшей заменой египтян, которых он оставил позади. Ни в коей мере евреи не должны были стоять ниже их. Он хотел превратить евреев в «святой народ», как недвусмысленно сказано в библейском тексте[44], и в качестве знака этого освящения ввел обычай, который по меньше мере уравнивал их с египтянами. И Моисей мог лишь приветствовать то, что они будут отделены таким знаком» и будут держаться в стороне от других народов, среди которых им придется скитаться, точно так же, как египтяне держались в стороне от других чужеземцев[45].

Позднее, однако, древний еврейский обычай оказался как бы поставленным в невыгодное положение тем выводом, к которому мы приходим. Если допустить, что обрезание было египетским обычаем, введенным Моисеем, то это было почти равнозначно признанию, что религия, переданная Моисеем, также была египетской. Были веские основания отрицать этот факт, поэтому правда об обрезании также Должна была быть опровергнута. 33 [Слушай, о Израиль: Господь, наш Бог, единственный Господь] Второзаконие, VI, 4)] 34 Лишь несколько отрывков у Вейгеля (1922; 12 и 19) о том, что «бог Атум, аспект Ра как заходящего солнца, вероятно, имел общее происхождение с Атоном, которому широко поклонялись в Северной Сирии», и что «чужеземная царица вместе с ее свитой могла быть потому больше расположена к Гелиополю, чем к Фивам». [Связь между Атоном и Атумом, предполагаемая Вейдаллом, широко египтологами не принимается.] 35 Хеллиг, см. с.264. 36 [Геродот, История, книга II, часть 104.] 37 [Бытие, XXXIV. Я прекрасно сознаю, что, обращаясь так самовластно и произвольно с библейским преданием – ссылаясь на него, когда это меня устраивает, и без колебания отбрасывая, когда оно мне противоречит – я открываюсь для серьезной методологической критики и ослабляю убедительность своих аргументов. Но это единственный способ обращения с материалом, о котором определенно знаешь, что его достоверность была серьезно искажена в результате тенденциозных намерений. Следует надеяться, что позже я найду некоторое оправдание, когда выйду на след этих скрытых мотивов. Во всяком случае, невозможно быть полностью уверенным, и кроме того, можно сказать, что и все остальные исследователи этого предмета использовали ту же методику]. 38 Провинция Древнего Египта в дельте Нила. 39 [Период беспорядков приблизительно за 200 лет до Эхнатона, когда Северным Египтом правил народ семитов (так называемые «пастушеские цари»)]. 40 Если Моисей был высокопоставленным чиновником, это позволяет легче понять, почему он взял на себя роль вождя евреев; если он был священнослужителем, то для него было естественным оказаться основателем религии. В обоих этих случаях он бы продолжил сове прежнее занятие. Принц царского Дома мог легко быть и тем, и другим – правителем провинции и жрецом. Иосиф Флавий (в Иудейских древностях), принимает легенду об изгнании, но похоже, пользуется преданиями, отличными от библейских. По его мнению, Моисей как египетский генерал провел успешную военную кампанию в Эфиопии. 41 [Исход, XIII, 3, 14 и 16]. 42 Это отодвигает время Исхода приблизительно на столетие ранее, чем предполагают большинство историков, которые датируют его периодом XIX Династии при Мернептахе [иногда транслитерируется «Менептах»], или он мог произойти немного позднее [чем предполагается выше в тексте], так как официальная [египетская] история, похоже, относит этот период ко времени правления Хоремхеба. [См. ниже, с. 184]. 43 Иудеи (англ.) – Прим. перев. 44 [Исход, XIX, 6. Та же самая фраза употребляется в этой связи и в других местах английского перевода Библии, например, Второзаконие, VII, 6. См. с.264]. 45 Геродот, который посетил Египет приблизительно в 450 г. до н.э. перечисляет в рассказе о своем путешествии черты египетского народа, которые обнаруживают удивительное сходство с известными нам чертами последующего еврейства: «Они в целом более религиозны во всех отношениях, чем любые другие народы, и отличаются от них также количеством обычаев. Так, они практикуют обрезание, которое ввели первыми, мотивируя его чистотой. Кроме того, они питают отвращение к свиньям, что, несомненно, связано с тем, что Сет в образе черной свиньи ранил Гора. И наконец, что наиболее заметно, в величайшем почете они держат коров и никогда их не едят и не приносят в жертву, потому что это оскорбило бы Исиду с ее коровьими рогами. Поэтому ни один египтянин или египтянка никогда не поцелуют грека, не будут пользоваться его ножом, его вертелом или котлом, или есть мясо во всех отношениях чистого быка, если тот был зарезан греческим ножом… В своей ограниченной гордости они смотрят свысока на других людей, которые нечисты и не так близки к богам как они». (Эрман, 1905, 181). [Это – резюме Эрмана глав от 36 до 47 книги II Геродота]. – Мы конечно же, не должны игнорировать параллели этому в жизни индусского народа. – И между прочим, кто предложил еврейскому поэту Гейне в XIX веке н.э., выразить недовольство своей религией, назвав ее «чумой, притянутой за собой из долины Нила и нездоровыми верованиями Древнего Египта»? [Из поэмы «Новый еврейский госпиталь в Гамбурге» Zeitgedicte, XI].
[1] [2]