Г. Еще раз о немецких деньгах (3)

Рутенберг оставляет это тяжкое обвинение в предательстве без малейшего возражения. Вспомните, что в это время Виктор Чернов уже играл выдающуюся роль в партии эсеров. Если японские деньги в самом деле играли какую-либо роль в революционных попытках того периода, то Чернов был причастен. Я говорю "если" только в силу того, что у меня нет никаких доказательств, но лично я непоколебимо убежден, что это было. Предательство совершалось и тогда.

* * *

Кончик ниточки, обрывочек:

В 1904--1905 году одним из близких к Чернову лиц был некий Всеволод Шебедев, родом из Симферополя, студент Одесского университета, член партии эсеров. Позже Шебедев под именем "георга Христиана" жил в Италии. Я имел неосторожность держать его у себя в качестве личного секретаря. Скоро убедился, что это форменный прохвост: пьянчуга, хулиган и крепко на руку не чист. Но у меня никогда не было никаких подозрений политического характера против Христиана Шебедева.

Однако теперь Христиан Шебедев, неожиданно объявивший себя "украинцем", является тайным агентом или попросту шпионом на польской службе.

Я и сейчас думаю, что раньше он шпионом не был: просто был мелким негодяем, замешавшимся в революцию. Однако уже и тогда он был шпионом "в потенции", человеком, готовым за грош хоть родную мать зарезать. И этот человек целыми годами был близок к Чернову, пользовался его покровительством.

* * *

Вы заговорили о Циммервальде. Рано или поздно Вам придется попристальнее рассмотреть это дело. Тогда обратите внимание на ту темную роль, которую в Циммервальде и в Кинтале сыграли итальянцы. Все они сейчас ярые сторонники Ленина. Денежная связь их с Лениным -- секрет полишинеля.

* * *

Кончики, кончики, кончики...

Какую роль сейчас играет Генрих Платтен, провезший Ленина в Россию? Какую роль играют гримм и греулих?

Помните ли Вы следующий эпизод:

Накануне вступления Италии в войну (весна 1915 г.) сюда явилась специальная делегация швейцарских социалистов, с греулихом или гриммом или с ними обоими во главе. Память мне изменяет: кажется, главную роль играл греулих.

Эти господа явились к итальянским "товарищам" с предложением весьма солидных сумм, "хотя бы и миллионов", для организации в Италии пацифистской пропаганды. Итальянцы смутились, потом оправились и будто бы "резко" отказались даже рассуждать на эту тему. Но все же спросили:

-- А откуда же деньги? Кто вам их дал?

Швейцарцы ответили:

-- Один американский пацифист-миллиардер!

Когда несколько месяцев спустя эта история разгласилась, указанный швейцарцами миллиардер, "дядя из Америки", заявил категорически:

-- Никогда не собирался даже давать деньги швейцарцам на пропаганду в Италии!

Словом, речь шла опять-таки о германском золоте. Швейцарцы играли роль германских агентов.

Как Вы, вероятно, помните, все это дело было тогда же общими усилиями замято. Виновные в нем остались не наказанными. Социалисты не допустили до расследования вопроса: откуда шли деньги, на каком основании греулих (или гримм) впутались в явно нечистое дело.

Зачем я вспоминаю об этом? А вот зачем: эти господа были личными друзьями генриха Платтена--Ленина--Чернова.

* * *

Вы в моих советах, разумеется, не нуждаетесь. Но я скажу, что я сделал бы на Вашем месте.

Я спросил бы гофмана и Людендорфа: кому еще, кроме Ленина и Ко, давались германские деньги для организации революции в России через пресловутого Парвуса?

Не сердитесь, что я отрываю Вас от работы. Может быть, те кончики, о которых я говорю, помогут Вам "вытащить репку". Только эта проклятая репка сидит очень уж крепко в земле...

Михаил Первухин

2. Михаил Первухин -- В.Л. Бурцеву

Экстренно.

Только что бежал от большевиков и добрался до Риги молодой генерал царского режима Виктор Николаевич Энгель, который, попав в руки большевиков, был вынужден служить у них, правда, не в строевой службе. Он --авторитетнейший военный техник и великолепно осведомлен об истинном положении дел как в "Красной армии", так и вообще в России.

К сожалению, я адреса его не знаю, знаю только, что он в Риге.

Думаю, что следовало бы немедленно поручить нашему рижскому корреспонденту отыскать Энгеля и интервьюировать. При обращении к нему можно сослаться на меня: мы -- старые знакомые. Энгель -- человек честный и смертельный враг большевиков. Если он и служил им, то лишь в силу того, что в их руках была его семья в виде заложников.

Рим, 19 сентября

М. Первухин

3. В. Л. Бурцев -- Михаилу Первухину

Прежде всего большое, большое Вам спасибо за все Ваши корреспонденции. Большое и хорошее Вы дело делаете.

Очень мне хочется с Вами серьезно поговорить и даже побывать у Вас --надеюсь, что смогу побывать в Риме.

Я чувствую себя перед Вами без вины виноватым, но все-таки виноват. Вы понимаете, в чем дело.

Все последние месяцы моей заботой было главное: сохранить "Общее дело". Этой задаче я жертвовал всем остальным. Предо мной была дилемма: или закрыть "Общее дело", или маяться самому и вместе с собой заставить маяться своих сотрудников. Я выбрал второе. И вот маюсь сам и заставляю всех вас маяться с собой. Я решил маяться даже в том случае, если бы у меня не было никакого впереди просвета -- и стал бы маяться только для того, чтобы "Общее Дело" издавалось неделею больше.

Дело в том, что у нас дохода по изданию около 60 тысяч. Минимальные расходы в 90 тысяч. Недостающие 30 тысяч я должен ежемесячно где-то находить. Часто это мне не удается, и здесь происходит целый ряд трагедий, за которые отвечаете и Вы.

Вот почему я бесконечно виновен и лично перед Вами.

Но, во-первых, я на этих днях надеюсь кое-что выслать Вам и затем буду постоянно выплачивать. А кроме того, я почти убежден, что в конце августа месяца мы заживем иной жизнью и тогда перестанем маяться и поставим прочно издание "Общего дела".

Быть может, Вы скажете, что Вам непонятно, чтобы такой орган как "Общее дело" нуждался и бывал целые месяцы накануне закрытия. Незадолго до съезда и во время самого съезда четыре раза было так, что я думал, что "Общее дело" неизбежно должно прекратиться. Но, как видите, теперь июль месяц, мы существуем и, хотя нам по-прежнему тяжело, но закрываться и не думаем. Вы как непарижанин будете твердить, что это трудно понять и т. д. Друг Горацио! На свете много вещей, которые не снились и философам!
[1] [2] [3] [4]