Г. Был ли причастен К Радек к гибели К Либкнехта и Р Люксембург (3)

Суд пошел дальше: он отказался выдать мне на руки обвинительный акт, что лишило меня возможности пригласить таких важных свидетелей, как тов. Ганецкий, который мог бы пролить свет на все недоразумения, связанные с делом о деньгах (оно известно правлению партии); он решает это дело с помощью тов. Станислава, единственного свидетеля этого важнейшего дела о 300 рублях. Тов. Доманский, играющий роль обвинителя, пошел еще дальше. Он воспользовался своим правом решить данный вопрос без заслушивания главного свидетеля, тов. Ганецкого.

В таких условиях суд не имеет ни малейшей возможности объективного рассмотрения дела. Но так как я полностью осознаю значение отклонения мною такого суда, я готов признать его правомерность, если три выдающихся немецких товарища -- тов. К. Каутский. Гаазе, председатель немецкой социал-демократии, и тов. Р. Гильфердинг, редактор центрального органа немецкой социал-демократии, после предварительной проверки формальной стороны дела решат, что я должен подчиниться этому суду.

Если суд отклонит эти мои требования, то я не смогу признать этот суд объективным, и мне останется только обратиться как к польским, так и к международным кругам с вопросом, допустимо ли осуждать товарища полевым судом.

Карл Радек

19 августа 1912 г.

"Суд" отклонил мое последнее требование, поэтому я покинул его заседание. Приговор этого суда мне вручен не был.

Я считаю необходимым сообщить вам эти факты, так как мне известно, что правление польской партии оповестило вас о назначенном против меня процессе с тем, чтобы, вероятно, повлиять на мое положение -- действительного члена немецкой социал-демократии и сотрудника немецкой партийной прессы.

Я не могу вам сразу представить документы, из которых было бы ясно видно, что все дела, на основании которых сейчас правление польской партии пытается приписать мне моральные ошибки, были ему прекрасно известны в 1908 и 1910 гг., когда правление энергичным образом защищало меня против грязных нападок моих политических противников. Я не буду сейчас описывать политическую подоплеку дела. Формальная сторона его (что касается польской партийной организации) ясно видна как из сказанного, так и из направленного вам заявления большинства нашего зарубежного бюро, тов. Малецкого и Ганецкого. Она также освещена ведущими товарищами русской социал-демократии, к которым я обратился. Самое существенное вытекает из заявления комиссии по расследованию. Я ни секунды не сомневаюсь, что вам должна быть совершенно ясна формальная сторона такого суда и каждое его решение, если Вы считаете, что без согласия польской социал-демократии Вы не имеете права проверять фактическую сторону дела.

Но прежде, чем Вы проверите, я хотел бы обратить внимание на другое. Я - член немецкой партийной организации, делегат от партийных товарищей из Бремена на Хемницкий партсъезд, постоянный член вашего органа и имею право на защиту по немецкому партийному уставу от таких попыток политического вероломного убийства.

Пока я не получу от вас как от правления немецкой партии ясного решения, что я не могу воспользоваться моими правами, что меня временно освобождают от обязанностей до полного выяснения дела (организационной и писательской деятельности), я буду продолжать преследовать своих противников, разумеется, представив в редакции "Leipziger Volkszeitung", "Bremer Burgerzeitung" и бременскую партийную инстанцию документы по этому делу. Ясно, что без твердого решения немецких партийных инстанций здесь нельзя обойтись (ибо я не знаю какого-либо "чрезвычайного" случая в моей деятельности в польском рабочем движении, который дискредитировал бы меня). Здесь совершенно не имеет значения, будет ли это решение соответствовать моим чувствам или нет. Я прошу вас, если Вы будете решать вопрос о моем положении в немецкой организации, выслушать меня на заседании правления в полном составе.

Далее, обращаю ваше внимание на то, и такое решение абсолютно необходимо, чтобы правление польской партии сообщило вам об исходе чрезвычайного суда, чтобы дело уладилось до Хемницкого партсъезда с тем, чтобы избежать на этом съезде нападок на меня правлением польской партии и чтобы мне не пришлось обращаться к партийной общественности с просьбой о защите. Если необходимо обсудить дело (т. е. не только мою точку зрения) в немецкой организации, то я прошу дать мне время для уведомления моих польских и немецких доверенных лиц.

Я прошу вас о скорейшем решении вопроса по делу, и я не хотел бы специально подчеркивать, что я отношусь с полным доверием к вашему мнению.

С партприветом

Карл Радек

25 августа 1912 г.

В порядке очередности документов далее идет следующее заявление правлению партии:

Правлению социал-демократической партии Германии

Уважаемые товарищи!

Как члены социал-демократии России, Польши и Литвы, как товарищи, знающие жизнь нашей партии (так как мы занимаем ответственные посты в партии и были на двух последних партсъездах выбраны в правление), мы считаем необходимым обратиться к вам, чтобы выполнить наш долг перед товарищем Радеком.

Как нам стало известно, тов. Радек должен предстать перед партийным судом, организованным правлением социал-демократической партии России и Польши. Мы знаем также, что вы оповещены уже о выдвинутых правлением польской партии против тов. Радека обвинениях. Вы должны, вероятно, также заняться этим делом. Лучше было бы, если бы вы имели возможность познакомиться не только с точкой зрения правления польской партии, но и с нашей точкой зрения об этом деле. Здесь стоит вопрос о моральной жизни или смерти товарища, речь идет о его политическом существовании.

Правление польской .партии направило дело Радека на состоявшуюся недавно партконференцию. Оно сообщило тов. Радеку решение, в котором говорится, что он приглашается на чрезвычайный суд. В то же время по этому решению тов. Радек лишается права отклонить часть судей.

Мы должны заявить по этому поводу следующее. Способ и вид образования суда является прямым превышением буквы и смысла партийных законов, которые созданы для того, чтобы каждому члену партии обеспечить правовые гарантии. Наш организационный устав не знает чрезвычайных судов и не предоставляет права партийным инстанциям лишать товарища права отклонения части судей. Подобные нарушения соответствующих партийных законов лишают доверия к такому суду, и товарищ Радек имеет право подобному суду не вручать дело о его чести.

Далее мы должны подчеркнуть, что вообще все дело носит ярко выраженный политический характер, что здесь речь идет о явно тенденциозном процессе. Это видно уже из тех фактов, что комиссия по расследованию, созданная правлением польской партии и по требованию тов. Радека, в однобоко собранном материале правления партии не нашла достаточных причин для выдвижения обвинений. А правление партии на основе этого материала выдвинуло обвинения без всяких церемоний. Те люди из правления партии, которые рискнули без каких-либо явных причин бросить в лицо варшавской партийной организации неслыханное обвинение - что они якобы были орудием тайной полиции - те же люди хотят не судить тов. Радека как своего политического противника, а убить его.

И так же, как варшавская организация с документами в руках доказывает и уже доказала всему миру, что правление партии хочет добиться ее политического и морального убийства, так и мы считаем своим долгом выразить наш горячий протест против неслыханной попытки правления польской партии морально убить товарища за его политические убеждения.

Тов. Радек уже два года назад подвергался нападкам, самым хамским и низким, со стороны своих политических противников из буржуазного и социал-националистического лагеря. Нам очень жаль, что теперь то же самое правление партии, которое тогда сочло нужным энергично защитить тов. Радека от этих грязных нападок, встало на путь уничтожения Радека как политического противника.

К сожалению, положение в нашей партии таково, что в ней нет объективных инстанций, которые бы при всеобщем доверии имели возможность рассмотреть дело, отбрасывая в сторону политические страсти.

Поэтому мы обращаемся к вам, уважаемые товарищи, с просьбой взять дело в свои руки с целью беспристрастной проверки фактов и для избежания политического убийства товарища.

Если вам понадобится какая-либо другая информация, мы просим обращаться по адресу...
[1] [2] [3] [4]