30 ДЕКАБРЯ ДЕНЬ
[1] [2] [3]30 ДЕКАБРЯ ДЕНЬ
Не в деньгах счастье, но без денег плохо. Нет человека, который стремился бы получать зарплату поменьше, хотя он работает, как известно, не ради нее. Деньги, конечно, не главное. Но человек без копейки в кармане подобен птице без полета, то есть курице. Это относится, разумеется, к не нашему человеку, потому что наш человек всегда в полете.
Тяжело сознавать, что на человека, который ничем не лучше тебя, а может, даже похуже, свалилось богатство! У баловня судьбы нет никаких смягчающих обстоятельств, вроде ума или таланта. Несправедливость, когда куш срывает недостойный, может свести с ума даже хорошего человека.
Когда Орешников явился утром на работу, там уже висело объявление, написанное неизвестно кем:
«30 декабря в фотопавильоне состоится профсоюзное собрание.
Повестка дня:
1. Соревнование с фотографией «Буревестник».
2. Персональное дело В. А. Орешникова.
Начало в 12 часов утра.
Явка не обязательна».
Главное, чем люди отличаются от животных, это любовью к собраниям. Именно способность утверждать повестку дня, выступать в прениях, укладываться в регламент, выбирать счетную комиссию, кричать с места, принимать резолюцию и заранее знать, во время какого из выступлений надо бежать в зал, а во время какого - в буфет, возвышает человеческое существо над остальным животным миром. У животных есть только стада, табуны, стаи, рои и косяки, но никогда не бывает собраний.
Горько думать, что случилось бы с цивилизацией и была бы она вообще, если бы собрания своевременно не вошли в наш повседневный быт. Тайная вечеря, круглый стол короля Артура, новгородское вече - все это предшественники наших нынешних совещаний. Все лучшие решения в истории человечества принимались, как известно, коллективно. И это мудро, потому что отдельную выдающуюся личность может занести черт те куда, и там она может натворить черт те что!
Несомненно, что решение общего форума вдохновляло Нерона, когда он поджигал город Рим. По принятой католиками резолюции провернули такое благотворительное мероприятие, как Варфоломеевская ночь. В свое время единогласно решили воздвигнуть на берегу Москвы-реки храм Христа-спасителя. Потом так же единогласно решили снести его.
Да, собрания - великая сила. Особенно хороши они тем, что любой присутствующий может выйти на трибуну и под стенограмму, где записывается каждое слово, сказать все, что он думает. И ничего за это не будет!…
Алевтина достала из ящика письменного стола табличку «Закрыто на учет», укрепила ее на входной двери и изнутри заперла дверь на ключ.
Все было готово.
С первым вопросом - о соревновании с «Буревестником» - расправились в два счета.
- Переходим ко второму вопросу повестки дня, - объявила Алевтина.
Но вдруг, нарушив тишину, кто-то забарабанил в дверь. Ретушер Петя - он сидел ближе других к выходу - отправился на разведку.
- У нас учет! - вежливо объяснил он незнакомцу, который высаживал дверь. - Для чего вывеску-то повесили?
- А мне плевать! - ответил грубиян. - Я снимался, отдайте карточки!
- Минуточку! - сказал ему Петя и пошел советоваться:- Какой-то бандит явился за фотографиями!
- Перерыв на десять минут! - нашелся Кирилл Иванович. - Разойдись!
Сотрудники разбежались.
Алевтина открыла дверь и увидела нареченного.
- Что у тебя тут за порядки? - сказал Калачев вместо приветствия. - Не достучишься к вам.
- У нас учет! - растерялась Алевтина.
- Непохоже! - Иван Степанович с видом знатока огляделся по сторонам. - Когда учет, кругом беспорядок! Я за карточками пришел и на тебя поглядеть заодно.
- Ваша квитанция! - сухо попросила Алевтина.
- Держи!
Алевтина порылась в ящике, где лежали готовые снимки, достала нужный конверт и протянула его Ивану Степановичу.
- Пожалуйста! - сказала Алевтина. - Все?
- Дай рассмотреть-то. - Иван Степанович раскрыл конверт и вынул фотографии. - А что? Фотогеничный я… В кино могу сниматься, - пошутил он, и сам рассмеялся. - Очень даже я симпатичный на карточке…
- Может быть, вы полюбуетесь дома, мне очень некогда!
- Вот ты мне грубишь! - укоризненно сказал Калачев. - А я тебе фотографию собираюсь подарить. С надписью!
- В другой раз! Ну, например, вечером! - только для того, чтобы сплавить ухажера, Алевтина приносила себя в жертву. - Я согласна встретиться.
- Авторучку давай! - приказал Калачев.
В приемной, как бы невзначай, появились сотрудники и недвусмысленно смотрели па докучливого посетителя.
- Что это они на меня уставились? - удивился Калачев, держа в руках перо и собираясь надписать фотографию. - Ага, вон оно, в чем дело! - Надо бы случиться тому, что в этот момент он увидел объявление. - Соревнование! - прочел Иван Степанович. - Это хорошо, правильно! Второй вопрос - персоналка… Это кто же такой Орешников?
- Фотограф, - Алевтина отвечала сквозь зубы.
- А что он натворил?
- Какое вам дело! - вмешалась Лидия Сергеевна, у которой сдали нервы. - Вы нам мешаете, товарищ! Вы получили фотографии? Претензий нет? И не задерживайте нас!
Калачев даже привстал.
- А ты кто такая есть?
На подмогу к Лидии Сергеевне бросился Юра:
- Товарищ, не безобразничайте! Уходите отсюда, а то мы вызовем милицию!
- А ну-ка, дайте мне жалобную книгу! - не растерялся Иван Степанович. - Ишь вы какие!
- Иван Степанович! - на линию огня снова вышла Алевтина. - У нас закрыто! Я обслужила вас из любезности!
- Хороша любезность! Я вас выведу на чистую воду! Где директор?
- Когда закрыто, жалобную книгу не выдают! - сказал ретушер Петя.
- А собрание в рабочее время устраивают? - ехидно спросил Иван Степанович.
На шум в приемную заглянул Орешников.
- А я тебя узнал! - обрадовался Калачев. - Ты меня фотографировал.
- Вы довольны снимками? - с профессиональной вежливостью спросил Владимир Антонович.
- Блеск! - похвалил Калачев. - Ты скажи, кому тут шьют персоналку?
- Мне, - радостно поделился Орешников. - Я десять тысяч выиграл, а им завидно.
- Деньги у тебя хотят отобрать, что ли? - мигом сообразил Иван Степанович, - А ты не отдавай.
- А я и не отдам!
- В чем дело, гражданин? - в приемной появился Кирилл Иванович.
- Дело в том, - четко ответил Иван Степанович, - что я тоже хочу участвовать в собрании! - и обвел всех торжествующим взглядом. - Я тоже член профсоюза!
- Невозможно! - возразил директор. - Это внутреннее дело нашего коллектива!
- У профсоюза, - продолжал куражиться Калачев, - нет секретов от трудящихся! Ты директор, что ли?
- Правильно! - вдруг подал голос Орешников. - Пусть товарищ примет участие!
- Глупости говорите! - сказала Алевтина.
- Алевтина, помолчи! - как муж, прикрикнул на нее Калачев. - Я никому не позволю никаких махинаций! Вывеску повесили «Закрыто на учет», посетителей обманываете, над парнем, - он показал на Орешникова, - измываетесь!
- Они все против меня, - пожаловался Владимир Антонович.
- Все на одного, это не по-честному! - поддержал его Калачев. - Где у вас собрание, ты меня проводи!
И Орешников, взяв под руку нежданного защитника, повел его в павильон.
- Садитесь рядом со мной! - пригласил он.
- Я тебя в обиду не дам, - пообещал Калачев, усаживаясь.
В приемной ошеломленно молчали.
- Их нельзя оставлять наедине! - нервно заговорила Алевтина.
Полотенцев почесал затылок. Ситуация была дурацкая, - совсем не хотелось при постороннем человеке проводить весьма деликатное мероприятие.
Но… в это время Лидия Сергеевна решительно шагнула к павильону.
- Лидия Сергеевна, обождите! - попыталась остановить ее Алевтина.
- Чего ждать? - огрызнулась красивая женщина и скрылась за портьерой.
Это послужило сигналом. Калачев приветливо встретил вошедших:
- Все на месте? Можно начинать? Ничего другого не оставалось.
- Дорогие товарищи! - бодро приступил Полотенцев, покосился на Калачева и покатил по наезженному пути: - Мы живем в такое прекрасное время, когда весь наш город, как один человек, готовится достойно встретить Новый год. На фоне успехов, с которыми мы пришли к этой знаменательной дате, особенно позорным является поведение некоторых ренегатов и двурушников, агентов мелкособственнической идеологии! Они, эти агенты, марают наши ряды.
Полотенцев сел. Орешников многозначительно толкнул Калачева в бок:
- Это он про меня!
- Товарищи! - вскочила с места Лидия Сергеевна. - В своем ярком и содержательном докладе товарищ Полотенцев пригвоздил к позорному столбу тех, кто оскверняет мораль нашего общества, тех, кто продался… - тут она запнулась, так как не знала точно, кому продался Орешников, но вскоре вывернулась. - Одним словом, мы не позволим! - выкрикнула в заключение Лидия Сергеевна.
- Ну, вот что, ребята, - внушительно потребовал Калачев. - Хватит валять дурака! Я же свой человек! Я Алевтинин жених. Я, можно сказать, ее люблю!…