Роберт Шекли. КООРДИНАТЫ ЧУДЕС (1)

— Ну что еще?

— В этом мире всегда такая музыка?

— О чем ты?

— О музыке. Ты не слышишь?

Только сейчас Кармоди обратил внимание на музыку. Играл симфонический оркестр, только нельзя было понять, откуда исходят звуки.

— И давно это?

— Как только мы здесь появились. Когда ты пошел по улице, послышался гул барабанов. Когда проходили мимо театра, в воздухе заиграли трубы. Как только заглянули в закусочную, вступили сотни скрипок — довольно-таки слащавая мелодия. Затем…

— Так это музыка к фильмам! — мрачно сказал Кармоди. — Так все это дерьмо разыгрывается, как по нотам, а я не учуял!..

Франшо Тон коснулся его рукава. Гарри Купер положил на плечо свою ручищу. Лэйрд Грегар облапил как медведь. Ширли Тэмпл вцепилась в правую ногу. Остальные обступали плотней и плотней, все еще улыбаясь…

— Сизрайт! — закричал Кармоди. — Сизрайт, бога ради!..

Кармоди снова попал в Нью-Йорк, теперь на угол Риверсайд-Драйв и 99-й улицы. Слева, на западе, солнце опускалось за «Горизонт-Хаус», а справа во всей своей красе воссияла вывеска «Спрай». Легкие дуновения выхлопных газов задумчиво шевелили листву деревьев Риверсайд-парка, одетых в зелень и копоть. Дикие вопли истеричных детей перемежались криками столь же истеричных родителей.

— Это твой дом? — спросил Приз.

Кармоди глянул вниз и увидел, что Приз снова видоизменился — он превратился в часы "Дик Трэси" со скрытым стереорепродуктором.

— Похоже, что мой, — сказал Кармоди.

— Интересное место, — заметил Приз. — Оживленное. Мне нравится.

— Угу! — неохотно сказал Кармоди, не совсем понимая, какие чувства испытывает, почуяв дымы отечества.

Он двинулся к центру. В Риверсайд-парке зажигали огни. И матери с детскими колясочками спешили освободить его для бандитов и полицейских патрулей. Смог наползал по-кошачьи бесшумно. Сквозь него дома казались заблудившимися циклопами.

Сточные воды весело бежали в Гудзон, а Гудзон весело вливался в водопроводные трубы.

— Эй, Кармоди!

Кармоди обернулся. Его догонял мужчина в потертом пиджаке, в тапочках, котелке и с белым полотенцем на шее. Кармоди узнал Джоаджа Марунди, знакомого художника, не из процветающих.

— Здорово, старик, — приветствовал его Марунди, протягивая руку.

— Здорово, — отозвался Кармоди, улыбаясь как заговорщик.

— Как живешь, старик? — спросил Марунди.

— Сам знаешь, — сказал Кармоди.

— Откуда я знаю, — сказал Марунди, — когда твоя Элен не знает.

— Да ну!

— Факт! Слушай, у Дика Тэйта междусобойчик в субботу. Придешь?

— Факт. А как Тэйт?

— Сам знаешь.

— Ох, знаю! — горестно сказал Кармоди. — Он все еще того?.. Да?

— А ты как думал?

Кармоди пожал плечами.

— А меня ты не собираешься представить? — вмешался Приз.
[1] [2] [3] [4]