Айзек Азимов. КЛЮЧ (2)

Он почувствовал, что старается держаться поближе к Дейвенпорту, который, по-видимому, не испытывал никаких неудобств.

Дейвенпорт негромко сказал:

– Он сейчас будет, сэр.

– У него всегда так? – спросил Эшли.

– Всегда. Он никогда не покидает этого места, насколько я знаю, выходит только в кампус и на занятия.

– Джентльмены! Джентльмены! – послышался пронзительный высокий голос. – Я рад вас видеть. Рад, что вы пришли.

Круглая фигура показалась из соседней комнаты, вынырнула из тени и оказалась на свету.

Человек, улыбаясь, прилаживал круглые очки с толстыми стеклами, чтобы смотреть сквозь них. Как только он убрал пальцы, очки снова соскользнули и заняли опасное положение на конце его курносого носа.

– Я Уэнделл Эрт, – сказал он.

Редкая седая вандейковская бородка на пухлом круглом подбородке ни в малейшей степени не придавала достоинства этому улыбающемуся лицу и полному эллипсообразному телу.

– Джентльмены! Я рад, что вы пришли, – повторил Эрт, усаживаясь в кресло, так что его ноги находились в целом дюйме от пола. – Мистер Дейвенпорт, вероятно, помнит, что для меня очень важно… гм… оставаться здесь. Я не люблю путешествовать; прогулок по кампусу с меня вполне хватает.

Эшли в замешательстве продолжал стоять, и Эрт тоже с растущим замешательством смотрел на него. Он достал платок, протер очки, снова водрузил их на нос и сказал:

– О, я вижу, в чем трудность. Вам нужны стулья. Да. Ну, что ж, берите. Если на них что-нибудь лежит, снимите. Сбросьте. Садитесь, пожалуйста.

Дейвенпорт снял с одного стула книги и осторожно положил на пол. Стул он подвинул к Эшли. Потом снял со второго стула человеческий череп и поставил на стол Эрта. Плохо подвязанная челюсть откинулась, и теперь череп смотрел на них, широко разинув рот.

– Неважно, – вежливо сказал Эрт, – он нам не повредит. А теперь скажите, что вам нужно, джентльмены.

Дейвенпорт немного подождал, не заговорит ли Эшли, затем с облегчением начал сам.

– Доктор Эрт, помните ли вы студента, по фамилии Дженнингс? Карл Дженнингс?

Улыбка Этра мгновенно исчезла в усилиях припомнить. Его слегка выпуклые глаза замигали.

– Нет, – сказал он наконец. – Не помню.

– Специальность геология. Несколько лет назад он прослушал ваш курс экстратеррологии. У меня есть фотография. Она, возможно, поможет.

Эрт с близорукой сосредоточенностью изучил снимок, но по-прежнему выглядел сомневающимся.

Дейвенпорт продолжал.

– Он оставил загадочное послание, которое является ключом к очень важному делу. Мы не сумели понять его. Поняли только, что в нем нас отсылают к вам.

– Правда? Очень интересно! И с какой целью вы пришли?

– Попросить совета в интерпретации послания.

– Можно взглянуть?

Эшли молча протянул листок Уэнделлу Эрту. Экстратерролог небрежно взглянул на него, перевернул и некоторое время смотрел на пустую сторону. Потом спросил:

– Где говорится, что нужно обратиться ко мне?

Эшли удивленно взглянул на него, но Дейвенпорт поторопился объяснить:

– Стрелка указывает на символ Земли. Это кажется ясным.

– Ясно, что стрелка указывает на символ планеты Земля. Возможно, это буквально означает «Отправляйтесь на Землю», если найдено на другой планете.

– Найдено на Луне, доктор Эрт, и возможно и такое значение. Однако указание на вас кажется ясным, если вспомнить, что Дженнингс был вашим студентом.

– Он слушал здесь в университете курс экстратеррологии?

– Да.

– В каком году, мистер Дейвенпорт?

– В восемнадцатом.

– Ага. Загадка решена.

– Вы поняли значение послания? – спросил Дейвенпорт.

– Нет, нет. Послание для меня не имеет смысла. Я хочу сказать, загадка того, что я его не помнил. Теперь вспомнил. Очень тихий парень, застенчивый, постоянно стремился стушеваться – такого редко запоминают. Без этого, – он указал на листок, – я бы никогда его не вспомнил.

– А почему карточка изменила положение? – спросил Дейвенпорт.

– Обращение ко мне – это игра слов. Earth – Urth. Не очень тонко, конечно, но таков Дженнингс. Его недостижимой радостью и мечтой были каламбуры. Я помню только отдельные его попытки. Мне нравятся каламбуры. Я восхищаюсь игрой слов. Но Дженнингс – да, теперь я вспоминаю его хорошо – был ужасен. Либо отвратительно, либо абсолютно понятно. У него не было таланта к игре в слова, но он так к ней стремился…

Неожиданно его прервал Эшли.

– Все это послание представляет собой игру слов, доктор Эрт. По крайней мере мы так считаем. И это совпадает с тем, что говорите вы.

– Ага! – Эрт приладил очки и снова всмотрелся через них в карточку и написанные на ней символы. Поджал полные губы и жизнерадостно сообщил: – Я тут ничего не понимаю.

– В таком случае… – начал Эшли, сжимая руки в кулаки.

– Но если вы расскажете мне, что к чему, – продолжал Эрт, – возможно, что-нибудь пойму.

Дейвенпорт быстро сказал:

– Позвольте, сэр? Я уверен, что этому человеку можно доверять… и он может помочь.

– Давайте, – сказал Эшли. – Да и чем это сейчас может повредить?

Рассказ Дейвенпорта был краток и передавался четкими ясными телеграфного стиля предложениями. Эрт внимательно слушал, потирая толстыми пальцами матово-белую поверхность стола, как будто убирал невидимый сигарный пепел. К концу рассказа он подобрал ноги и сидел, поджав их, как добродушный Будда.

Когда Дейвенпорт кончил, Эрт немного подумал, потом сказал:

– Нет ли у вас с собой записи разговора, реконструированного Ферро?

– Есть, – ответил Дейвенпорт. – Хотите посмотреть?

– Пожалуйста.

Эрт поместил ленту микрофильма в сканнер и быстро просмотрел, в некоторых местах губы его неслышно начинали двигаться. Потом он постучал пальцем по загадочному посланию.

– И это, вы говорите, ключ ко всему делу? Главный ключ?

– Да, мы так считаем, доктор Эрт.

– Но это не оригинал. Репродукция.

– Оригинал исчез вместе с Ферро, и мы считаем, что он в руках ультра.

– Очень возможно.

Эрт покачал головой, выглядел он встревоженным.

– Все знают, что я не симпатизирую ультра. Я стал бы бороться с ними любыми средствами, поэтому не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я вас сдерживаю, но… а существует ли вообще эта мозговая машина? У вас только бред сумасшедшего и ваши сомнительные предположения на основе загадочных знаков, которые могут не иметь никакого смысла.

– Да, доктор Эрт, но мы не можем рисковать.

– Уверены ли вы, что эта копия правильна? А что если в оригинале есть что-то еще, что-то такое, без чего послание теряет смысл?

– Мы уверены в точности копии.

– А обратная сторона? На обратной стороне репродукции ничего нет. А на обратной стороне оригинала?

– Агент, снявший копию, утверждает, что на обратной стороне оригинала ничего не было.

– Люди ошибаются.

– Мы считаем, что он не ошибся, и должны основываться на этом предположении. Пока не найдем оригинал.

– Итак, вы утверждаете, – сказал Эрт, – что любая интерпретация послания должна основываться на том, что мы видим здесь.

– Мы так думаем. Мы уверены в этом, – сказал Дейвенпорт, хотя уверенность его убывала.

Эрт продолжал выглядеть встревоженным. Он сказал:

– Почему бы не оставить инструмент в покое? Если ни одна из групп не найдет его, тем лучше. Я не одобряю любое вмешательство в работу мозга и не стал бы помогать таким попыткам.

Дейвенпорт удержал руку Эшли, чувствуя, что тот собирается говорить. А сам сказал:

– Позвольте заметить, доктор Эрт, что вмешательство в деятельность мозга – это не единственный аспект Аппарата. Предположим, земная экспедиция на какой-то отдаленной примитивной планете потеряла старомодный радиоприемник; предположим также, что туземцы уже знают электричество, но еще не открыли вакуумные лампы.
[1] [2] [3] [4]