Глава 10

– Когда закончится очередной Год Праведности. 19 тептара будущего года.

– Значит, вы все-таки знакомы с нашим учением? – приятно удивился Фолимун.

– В какой-то степени. Во всяком случае, слышал последние речи Мондиора. И знаю о цикле в 2049 лет. Ну, а событие, которое вы называете Часом Огня? О нем вы тоже не сможете рассказать заранее?

– Вы найдете его описание в главе пятой Книги Откровений. Нет, не надо искать: я вам прочту на память. «И тогда со Звезд сошло Небесное Пламя, ниспосланное богами; и там, где коснулось пламя Калгаша, города его сгорели дотла, и не осталось ни людей, ни плодов труда их».

– Произошла какая-то страшная катастрофа, – кивнул Теремон. – Но отчего?

– Воля богов. Они призвали нас покаяться в своих грехах и назначили нам срок, чтобы исправиться. Этот срок мы зовем Годом Праведности, и составляет он 2049 людских лет – кажется, это вам уже известно. Сейчас Год Праведности близится к концу.

– И вы считаете, что мы все погибнем?

– Не все. Но большинство, и нашей цивилизации наступит конец. Перед теми немногими, кто выживет, встанет труднейшая задача по ее восстановлению. Этот цикл, как вы уже успели усвоить, повторяется в истории с печальным постоянством. Уже не впервые человечество не выдерживает испытания богов. Не однажды постигала нас кара – и вскоре она постигнет нас вновь.

Странное дело, подумал Теремон: этот Фолимун вовсе не похож на сумасшедшего.

Если бы не его одеяние, он мог бы сойти за молодого предпринимателя в своем офисе – за владельца ссудной конторы, например, или за банкира. Говорил он как образованный человек, грамотно и выразительно, в четкой деловой манере, без пафоса и завываний. Но то, что он в своей четкой и деловой манере излагал, было сущим бредом сумасшедшего. Контраст между формой и содержанием просто поражал.

Фолимун закончил говорить и спокойно ждал вопросов журналиста.

– Буду откровенен, – начал Теремон. – Мне, как и многим, трудно принять подобное пророчество просто так, на веру. Мне нужны веские доказательства. Но вы их нам не даете. И говорите, что это вопрос веры. Говорите, что материальных доказательств предъявить не можете, но мы тем не менее должны верить, ибо вам об этом сообщили боги, а боги, как известно, не лгут. Но скажите мне – с какой стати я должен вам верить? Такие, как я, ничего не принимают на веру.

– А почему вы думаете, что доказательств нет?

– А разве есть? Что-нибудь помимо Книги Откровений? То, что написано в ней, для меня не доказательство.

– Вы знаете, мы очень древняя организация.

– Говорят, вам десять тысяч лет.

На тонких губах Фолимуна мелькнула улыбка.

– Ну, это величина произвольная – может быть, слегка и прибавили для пущего эффекта. Несомненно одно – наши корни уходят в доисторические времена.

– Значит, вам по крайней мере две тысячи лет.

– С лишним. Это уж как минимум. Наш след ведет во времена перед прошлой катастрофой – значит, нам определенно больше 2049 лет. А может быть, и намного больше, но свидетельств этого у нас нет, во всяком случае таких, которые вы сочли бы убедительными. Мы считаем, что Апостолы пережили несколько разрушительных циклов, то есть нам около шести тысяч лет. Главное то, что мы существовали и прошли через все катаклизмы, занимаясь своей деятельностью не один Год Праведности. Поэтому мы обладаем подробной информацией относительно ожидающей нас катастрофы. Мы знаем, что произойдет, поскольку это происходило уже много раз.

– Но вы не делитесь своим знанием с другими. Не предъявляете доказательств.

– Мы предъявляем миру Книгу Откровений.

Опять то же самое. Так ни к чему не придешь. Теремон начинал нервничать. Все это, как видно, большой блеф, циничное надувательство, цель которого, возможно, выжать побольше пожертвований из доверчивых богачей вроде Боттикера и Вивина, жаждущих купить себе спасение. А Фолимун, несмотря на всю свою видимую откровенность и интеллигентность – или добровольный соучастник этого гигантского мошенничества, или один из многих, одураченных Мондиором.

– Ну хорошо, – сказал журналист. – Предположим, в будущем году действительно разразится всемирная катастрофа, о которой ваша секта знает все заранее. Чего же вы хотите от всех нас? Чтобы мы хлынули в ваши храмы и молили богов о милосердии?

– Слишком поздно для этого.

– Значит, никакой надежды нет? Зачем же вы тогда берете на себя труд нас предостерегать?

Фолимун снова улыбнулся, на этот раз без всякой иронии.

– По двум причинам. Во-первых, мы действительно хотим привлечь людей в наши храмы – не затем, чтобы они возносили мольбы богам, а затем, чтобы они прониклись нашим учением о чистой, праведной жизни. Нам кажется, оно может принести миру большое благо. А во-вторых, – и это гораздо важнее – мы хотим убедить людей, что катастрофа действительно будет, чтобы они успели принять меры к своему спасению. Самое худшее возможно пережить. Надо постараться предотвратить полное крушение нашей цивилизации. Огонь придет неизбежно – виной тому человеческая природа. Боги сказали свое слово, и мщение грядет – но среди общего безумия и ужаса некоторые выживут. И уверяю вас – Апостолы определенно в их числе. Мы будем на месте, как были всегда, чтобы вести человечество к новому возрождению. И мы протягиваем руку – с любовью и милосердием – всем, кто согласен ее принять. Кто согласен присоединиться к нам, чтобы уцелеть в грядущем хаосе. По-вашему, это безумие, Теремон? По-вашему, мы опасные сумасшедшие?

– Если бы я мог поверить в главное ваше пророчество…

– О том, что на будущий год придет Огонь? Поверите. Поверите. Вопрос только в том, поверите ли вы в истинность наших слов загодя, чтобы стать одним из спасенных, одним из хранителей нашего наследия – или в момент гибели, в момент собственной агонии.

– Да, интересный вопрос.

– Позвольте мне надеяться, что вы будете на нашей стороне, когда завершится Год Праведности. – Фолимун встал и протянул Теремону руку. – А теперь мне пора идти. Меня ждет его преосвященство Верховный Апостол. Но мы еще будем с вами говорить, я уверен. Предупредите меня за день или даже раньше – и я постараюсь освободиться. С нетерпением буду ждать следующей беседы. Как ни странно, я чувствую, что нам с вами суждено работать бок о бок. Знаете, у нас много общего.

– В самом деле?

– Да, пусть у нас разная вера, но нас объединяет желание выжить и помочь выжить другим, мне определенно так кажется. Придет время, когда мы найдем друг друга и объединим свои силы в борьбе против грядущей Тьмы. Я в этом убежден.

Еще бы, подумал Теремон. Пойти заказать себе черную рясу.

Впрочем, обижать Фолимуна и грубить ему незачем. Влияние Апостолов, видимо, растет с каждым днем. Это богатая тема, а без Фолимуна ему не обойтись.

Теремон положил подаренную ему Книгу Откровений в портфель и встал.

– Я вам позвоню через несколько недель. Когда изучу ее надлежащим образом. К тому времени у меня к вам появятся новые вопросы. А за сколько времени нужно договариваться о встрече с Мондиором 71-м?

Но Фолимуна нелегко было обойти.

– Я уже объяснил, что его преосвященство будет настолько занят вплоть до Часа Огня, что не сможет выделить время для личных бесед. Мне искренне жаль, но я не могу ничего изменить. Приятно было побеседовать с вами.

– Мне также.

– В самом деле? – рассмеялся Фолимун. – Вам было приятно целых полчаса беседовать с сумасшедшим? С ненормальным? С фанатиком? С религиозным маньяком?

– Я, насколько помню, таких слов не говорил.

– Меня не удивило бы, если бы вы произнесли их про себя. – И Фолимун снова улыбнулся своей странной обезоруживающей улыбкой. – И наполовину были бы правы. Я действительно фанатик. И, пожалуй, религиозный маньяк. Но не сумасшедший. К большому моему сожалению. И к вашему тоже, как вскоре выяснится.

Они расстались. Тот же монах ждал Теремона за дверью, чтобы проводить к лифту. Странно я провел эти полчаса, подумал журналист. И не слишком плодотворно. В определенном смысле я знаю об Апостолах даже меньше, чем до прихода сюда.
[1] [2] [3]