Глава 17

Глава 17

Генерал плохо спал ночью, а уж про полковника и говорить не приходится. Они смотрели друг на друга в растерянности.

– Повторите мне еще раз, – буркнул генерал, – что сделала эта женщина.

Линн, казалось, был придавлен грузом обстоятельств.

– Это – Тигрица, генерал, – выдавил он. – Так ее называют. Что-то в ней есть нечеловеческое, честное слово. То ли потрясающе натренированная спортсменка, то ли еще что, да вдобавок жутко самоуверенная, и, я вам откровенно скажу, генерал, это страшный человек.

– Она тебя напугала? Баба?

– Позвольте, генерал, еще раз рассказать вам, что она ухитрилась сделать, и я еще кое-что о ней расскажу. Не знаю, правду ли про нее болтают, но то, что случилось вчера, не правдой не назовешь.

И Линн заново пересказал генералу события вчерашнего дня, а генерал слушал его, и щеки его все больше надувались.

– Плохо, – сказал он. – Что делать?

– Я думаю, все очень просто. Нам нужна психоистория.

– Да, это точно, – подтвердил генерал. – Селдон тут мне толковал насчет налогов. Дескать… ну, это ладно. Об этом потом. Продолжай.

Линн, против обыкновения, с трудом сдерживающий раздражение, продолжил:

– Как я уже говорил, психоистория нам нужна без Селдона. В любом случае, он человек конченый. Чем больше я к нему приглядываюсь, тем больше прихожу к выводу, что это престарелый ученый, живущий прежними заслугами.

У него было почти тридцать лет, чтобы добиться успехов в психоистории, но этого ему не удалось. А без него, когда за дело примутся люди новые, помоложе, прогресс может быть достигнут скорее.

– Хорошо, согласен. А с женой его что делать?

– Вот именно. Ее мы не принимали в расчет, потому что она все время держалась в тени. Но теперь я просто уверен в том, что, покуда она жива, будет трудно, почти невозможно убрать Селдона тихо, не засветив участия правительства.

– Ты что, всерьез думаешь, что она может как-то навредить мне и тебе, если мы уберем старика? – с усмешкой спросил генерал.

– Да, я всерьез опасаюсь и этого, и того, что она может затеять смуту. Именно это она пообещала.

– Ты становишься трусом.

– Нет, генерал, я просто проявляю благоразумие. Я не сдаюсь, но этой Тигрицей надо заняться. – Линн немного помолчал и добавил:

– На самом деле, верные люди говорили мне о ней, а я, должен честно признаться, не уделил этому вопросу должного внимания.

– И как же ты думаешь, мы можем от нее избавиться?

– Мы – не знаю, – сказал Линн, нахмурился и медленно проговорил: – Но если не мы, то кто-нибудь еще сумеет.