Глава 7
[1] [2] [3]Теперь они находились среди палаток. Гэри видел, что другие ктлинцы чувствуют себя немногим лучше, чем Сибил. Один из уцелевших солдат тупо смотрел в пространство, пока туземка пыталась накормить его с ложечки. Другой сидел на земле, скрестив ноги, и с жаром объяснял нескольким детям лет двух, почему нано-трансцендентализм является неотъемлемой чертой неоруэллианизма. Гэри вздохнул. Хотя он боролся с хаосом всю свою жизнь, слова Горнона заставили его посмотреть на эту проблему с другой стороны. Возможно, стремление к хаосу вовсе не было неотъемлемой чертой человеческой натуры. Если оно было вызвано болезнью, следовало изменить один важный фактор в его уравнениях…
Он продолжал напряженно размышлять.
«Морс Планш был на Ктлине и нескольких других хаотических мирах. И все же не} мер. Не объясняется ли это его нечувствительностью к ментальному внушению?"
У дальнего края самой большой палатки собралась маленькая толпа. Кто-то возбужденно читал лекцию, используя множество технических терминов. Сначала Селдон решил, что это еще один спятивший ктлинец, но потом узнал знакомый голос и улыбнулся.
«Это Хорис. Стало быть, все в порядке».
Гэри беспокоился за маленького бюрократа, оставшегося на Земле. Подойдя ближе, он увидел среди слушателей Бирона Мейсерда и Морса Планша. Один из звездных пилотов был пленником в наручниках, второй — испытанным другом, но на лицах обоих был написан задумчивый интерес. Увидев Гэри, аристократ улыбнулся ему.
Морс Планш многозначительно посмотрел Селдону в глаза, намекая, что им надо поговорить. «Он утверждает, что у него есть то, что мне нужно. Какая-то информация, до того важная, что я должен забыть закон и помочь ему, несмотря на риск повредить Второй Академии».
Гэри ощущал любопытство… но это чувство уступало другому. Ожиданию.
«Сегодня вечером я должен принять решение. Р. Горнон не отправит меня в путешествие силой. Так что выбор исключительно за мной».
Наконец Хорис заметил Гэри.
— А, профессор Селдон! Рад видеть вас. Пожалуйста, взгляните на это.
На грубом столе лежали десятки образцов почвы. Одни были сухими, другие влажными и ломкими, но все напоминали комки грязи.
«Конечно. Изучение почв — его профессия. Естественно, в такие моменты оно становится отдушиной. Соломинкой, за которую хватается утопающий».
Гэри забеспокоился. А вдруг эти образцы опасны? Но Мейсерд и Морс Планш откинули капюшоны своих радиационных костюмов, а у них было больше оснований опасаться за свою жизнь.
Хорис явно гордился своей коллекцией.
— Как видите, я был занят. Конечно, времени хватило лишь на беглый сбор. Но мне очень помогли земляне. Они послали мальчиков во всех направлениях.
Гэри заметил снисходительную улыбку Мейсерда и согласился с аристократом. Чем бы дитя ни тешилось… О более серьезных делах можно будет поговорить вечером.
— И что же вам удалось выяснить?
— О, очень многое! Например, вы знали, что лучшие почвы в этом районе вовсе не земного происхождения? Неподалеку от Чика есть несколько сотен гектаров плодородной земли. Могу утверждать, что она доставлена с планеты Локрис, находящейся в двадцати с лишним световых годах отсюда. Она была привезена сюда и аккуратно уложена. Кто-то пытался восстановить эту планету! Я могу датировать это событие. Оно произошло примерно десять тысяч лет назад.
Гэри кивнул. Это соответствовало рассказу Горнона о некогда предпринятой Империей попытке восстановления материнского мира, закончившейся закрытием университетов и выселением миллионов людей из их домов, после чего на Земле осталась лишь горстка умирающих с голоду беглецов.
— Но это еще не все! — возгласил Хорис Антик и пошел к расстеленному полотнищу, где лежали какие-то инструменты. — Я провел всю ночь, изучая излучение этой штуки, которую древние запечатали вот здесь!
Хорис указал на высившийся невдалеке массивный железобетонный саркофаг и трещину, до которой с помощью лесов стремились добраться рабочие Р. Горнона.
— У меня нет нужных приборов и специалистов. Однако ясно, что некогда здесь проделали дыру в континууме. Сейчас тут спокойно, но в тот момент, когда это произошло, эффект был чрезвычайно сильным. Когда тиктак, выдающий себя за Горнона Влимта, говорил, что при этом кого-то зашвырнуло в будущее, я не поверил его словам, но это заставило меня призадуматься. — Ученый-бюрократ скорчил гримасу. — Я могу сказать только одно — кстати, то, о чем ваш робот не обмолвился. Несмотря на то что сейчас дыра в пространстве-времени спит, есть эффекты, которые пронизывают всю планету. Одним из самых заметных является сдвиг в стабильности окиси урана, молекулы которой обнаруживаются в гидротермальных регионах большинства планет, напоминающих Землю. Однако только здесь обнаруживается немного повышенная склонность составляющих молекулу атомов к…
Гэри замигал, внезапно начав что-то понимать. Ему говорили, что превращение Земли в радиоактивный мир произошло по воле одного-единственного робота и что это случилось уже тогда, когда хаос был преодолен. Что, если семена были посеяны намного раньше? В ту самую эпоху ренессанса, когда Сьюзен Кельвин и ее современники не знали границ своему честолюбию или силам?
«А вдруг Жискар только ускорил то, что уже началось? Не это ли заставило Дэниела и его сторонников взять дело в свои руки? Не потому ли подобная катастрофа произошла лишь однажды? Только на Земле?"
Хорис продолжал с жаром описывать подробности древней трагедии. Но тут его прервал сигнал, звавший на обед, отказаться от участия в котором было невозможно. Р. Горнон предупреждал, что это будет оскорблением гостеприимства.
Гэри проглотил несколько ложек какого-то неописуемого варева, одобрительно улыбнулся, затем извинился и ушел. С трудом забравшись на курган из щебенки, он сел лицом к трем разрушенным городам и достал из кармана последнюю копию Главного Радианта Плана Селдона.
Он чувствовал небольшие угрызения совести за то, что без спросу взял копию Ванды… Ничего, внучка не заметит, а если и заметит, то ничего не скажет. Они с Гаалем Дорником все еще находились на борту корабля, усыпленные роботами до вечера.
«Скоро я должен буду решить, отправлюсь ли на пять веков вперед… конечно, если эта штуковина работает как положено, а не распыляет человека на атомы».
Он улыбнулся. Мысль была заманчивой.
«В конце концов, что я…"
Внезапно по небу прокатился гром. Кто-то преодолел звуковой барьер. Там, где раньше сияло несколько звезд, появился какой-то яркий предмет в виде цилиндра с крыльями. Он наклонился и повернул, явно заходя на посадку.
Гэри вздохнул. Он надеялся час-другой остаться наедине со своими любимыми уравнениями. Новая математическая модель будущего была самим совершенством, и хотя в голове Селдона уже роились новые идеи, он был убежден, что в дважды проверенном Главном Радианте ничто не изменится. Селдон сделал усилие, заставил себя подняться и пошел по извилистой тропинке, освещенной заревом радиации.
Когда Гэри вернулся в лагерь, новые гости уже прибыли.
Рядом с Р. Горноном Влимтом стояли две женщины. Когда Гэри подошел к костру, одна из них обернулась и улыбнулась.
— Почетный гость?
Судя по выражению лица Горнона, этот визит не доставлял ему особой радости.
— Профессор Селдон, позвольте представить вам Зорму и Клодию. Они прибыли издалека, чтобы стать свидетелями сегодняшнего события и убедиться, что над вами не совершают никакого насилия.
Гэри засмеялся.
— Всю жизнь мною руководили другие. Если я знаю и понимаю больше, чем мои собратья-люди, то только потому, что это необходимо для неких долгосрочных планов. Итак, скажите мне, к какой группе роботов вы принадлежите? — спросил он вновь прибывших. — К еще одной кельвинистской секте? Или к сторонникам Дэниела?
Та, которую звали Зормой, покачала головой.
— Мы были отвергнуты и кельвинистами и жискарианцами. Обе партии называют нас извращенцами. Но обе считают нас полезными, когда происходит что-то действительно важное.
— Значит, извращенцы? — Гэри кивнул. Все совпадало. — И кто же из вас человек?
Клодия поднесла руку к груди.
— Много лет назад я родилась одной из хозяев. Но мое новое тело по крайней мере на четверть является телом робота. С другой стороны, Зорма частично состоит из протоплазмы. Поэтому вы задали трудный вопрос, профессор Селдон.
Гэри посмотрел на Р. Горнона, лицо которого оставалось бесстрастным, хотя могло выражать целую гамму человеческих эмоций.
— Я понимаю, почему другие позитронные секты считают ваш подход оскорбительным, — промолвил Гэри.