32
[1] [2]– Когда будет, тогда и посмотрим. Не могли бы вы связаться с ней и попросить принять меня?
– Будь по-вашему, – вздохнул Фастольф. – Но вы ошибаетесь, полагая, будто мне будет легко добиться, чтобы она вас приняла. Возможно, она очень занята… или ей так кажется. Возможно, ее сейчас нет на Авроре. Она может не пожелать, чтобы ее в это втягивали, только и всего. Я же объяснил вчера, что у нее есть причина… как она считает, питать ко мне вражду. Если я попрошу ее встретиться с вами, она может отказать, подчеркивая свое отношение ко мне.
– Но вы попытаетесь, доктор Фастольф?
Фастольф снова вздохнул:
– Попытаюсь, пока вы будете у Глэдии. Полагаю, вы хотите увидеть ее без промедления? Мне кажется, достаточно было бы и тривидения. Изображение настолько высокого качества, что вы его не отличите от живой Глэдии.
– Я знаю, доктор Фастольф, но Глэдия солярианка, и тривидение вызывает у нее тягостные ассоциации. И в любом случае я убежден, что реальное присутствие добавляет не поддающуюся определению эффективность, Нынешнее положение слишком щекотливо, трудности слишком велики, и я не хотел бы лишиться этого небольшого преимущества.
– Что же, я предупрежу Глэдию, – Он повернулся, сделал шаг и вдруг снова обратился к Бейли, – Но, мистер Бейли…
– Да, доктор Фастольф?
– Вчера вечером вы сказали мне, что серьезность ситуации вынуждает вас не считаться с тем, какое действие все это может оказать на Глэдию. На карту, как вы указали, поставлено много больше.
– Совершенно верно, но не сомневайтесь, я постараюсь оградить се, насколько возможно.
– Я сейчас имел в виду не Глэдию. Я просто хочу, чтобы эта ваша вполне принципиальная точка зрения распространялась и на меня. Мне не хотелось бы, чтобы мысль о моей гордости, о причинении мне неприятностей останавливала вас в разговоре с Василией, если она согласится на вашу встречу. Я не жду положительных результатов, но стерплю все последствия, и вы не должны меня как-то щадить. Понимаете?
– Откровенно говоря, доктор Фастольф, я и не собирался вас щадить. Если бы ради успеха вашей политики и успеха моей планеты мне пришлось поставить вас в неловкое положение или унизить, я не колебался бы ни секунды.
– Отлично! И, мистер Бейли, этот же принцип мы должны распространить и на вас. Ваши личные интересы не должны стать помехой.
– Как не стали, когда вы решили вызвать меня сюда, не посоветовавшись со мной.
– Я не о том. Если через достаточно долгое время – не очень долгое, но достаточное, – вы не приблизитесь к решению, нам придется подумать о психозондировании. Ничего не поделаешь: возможно, у нас останется только этот последний шанс – установить, что вам неизвестно из известного вашему подсознанию.
– Возможно, ему ничего не известно, доктор Фастольф.
Фастольф бросил на Бейли грустный взгляд.
– Не спорю. Но, как вы сказали про возможность того, что Василия будет свидетельствовать против меня, – тогда и посмотрим.
Он снова повернулся и вышел из комнаты.
Бейли задумчиво смотрел ему вслед. Итак, если он приблизится к решению, неизвестные враги расправятся с ним физически, а не приблизится, его ожидает психическое зондирование, которое вряд ли многим лучше.