7
[1] [2] [3]– Если считать, что виновный – человек, то его личность неизвестна. В этом вы правы, партнер Илия.
– А что насчет мотива? Почему Джандера Пэнела убили?
– Это тоже неизвестно.
– Но Джандер был человекоподобным роботом, как вы, а не как, например, Р.Жис… я хотел сказать – Жискар.
– Да.
– А не могло случиться, что намеревались убить не робота?
– Не понимаю, партнер Илия.
– Не мог ли убийца подумать, что Джандер Пэнел – человек, и задумать человекоубийство, а не роботоубийство?
Дэниел медленно покачал головой.
– Человекоподобный робот внешне полностью похож на человека, до волос и пор на коже. Голоса наши вполне естественны, мы можем есть и т.д. Однако, в нашем поведении заметная разница. Со временем и с развитием техники таких различий, вероятно, будет меньше, но пока их много. Вы и другие земляне не привыкли к человекоподобным роботам, вам нелегко заметить эти различия, но аврорцы заметят. Ни один аврорец не принял бы меня или Джандера за человека.
– А другой космонит, не с Авроры, не может ошибиться?
Дэниел заколебался.
– Не думаю. Не могу судить по личным наблюдениям или по вложенной в меня программе, но знаю из программы, что все Внешние миры знакомы с роботами не меньше, чем Аврора, а некоторые, например, Солярия, даже больше, и отсюда я делаю вывод, что ни один космонит не упустит разницы между человеком и роботом.
– А на других Внешних мирах есть человекоподобные роботы?
– Нет, пока только на Авроре.
– Значит, другие космониты не знакомы с ними и могут спутать.
– Не думаю. Даже человекоподобный робот ведет себя как робот, и любой космонит это заметит.
– А вы уверены, что среди космонитов нет неразумных, не опытных и не взрослых? Дети космонитов могут не заметить разницы.
– Совершенно точно, партнер Илия, но это… роботоубийство не совершено неразумным, неопытным или юношей. Это абсолютно точно.
– Значит, это исключено. А как на счет землянина? Возможно, что…
– Когда вы прибудете на Аврору, вы станете первым землянином, ступившим на эту планету со времени первого ее заселения. Все ныне живущие аврорцы родились на Авроре, или – в редких случаях – на других Внешних мирах.
– Первый землянин! – пробормотал Бейли. – Какая честь! Значит, выводим заключение, что было задумано именно роботоубийство.
– Такое заключение было с самого начала.
– Аврорцы, сделавшие такое заключение, имели всю информацию, а я получаю ее только сейчас.
– Мое замечание, партнер Илия, не имело в виду ничего уничижительного. Я слишком хорошо вас знаю, чтобы преуменьшать ваши способности.
– Спасибо, Дэниел, я знаю, что вы не собирались уязвить меня. Вы только что сказали, что роботоубийство совершено не слабоумным, не неопытным, не малолетним, и что это совершенно точно. Давайте рассмотрим это…
Бейли понимал, что идет окружным путем. Он так и хотел. Он не мог делать прыжки, не понимая аврорцев и их образа мыслей. Имей он дело с человеком, тот проявлял бы нетерпение и смазывал бы информацию, считая Бейли идиотом. Но робот Дэниел пойдет за Бейли по всем извилистым тропинкам, сохраняя полное терпение. Это был тот тип поведения, который выдавал в Дэниеле робота, каким бы человекоподобным он не был. И аврорец, вероятно, узнает в нем робота по одному вопросу и одному ответу. Дэниел был прав насчет тонких различий.
– Можно исключить детей, вероятно, большинство женщин и многих мужчин, если предположить, что роботоубийство требовало большой силы – например, если у Джандера была проломлена голова или вдавлена внутрь грудная клетка. Я думаю, это нелегко сделать тому, кто не очень силен.
Со слов Димачек Бейли знал, что роботоубийство было не таким, но как знать, может сама Димачек заблуждалась?
– Это вообще не мог сделать ни один человек, – сказал Дэниел.
– Почему?
– Вы, конечно, знаете, что скелет робота металлический и гораздо крепче человеческих костей. Наши движения сильнее, быстрее и более точно управляются. Третий Закон роботехники гласит:"Робот должен защищать себя». Нападение человека легко было бы отражено. Даже самого сильного человека можно обездвижить. И робота нельзя застать врасплох. Мы всегда знаем о присутствии человека. Иначе мы не смогли бы выполнять свои функции.
– Но, Дэниел, Третий Закон говорит: «Робот должен защищать себя, если эта защита не противоречит Первому и Второму Законам». Второй Закон говорит: «Робот должен повиноваться приказам человека, если выполнение этих приказов не противоречит Первому Закону». А по Первому Закону: «Робот не может повредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред». Человек может приказать роботу уничтожить себя, и тогда робот сам размножит себе голову. А если человек нападет на робота, тот не может отразить атаку, не повредив человеку, и это будет нарушение Первого Закона.
– Вы, я полагаю, думаете о земных роботах. На Авроре и других Внешних мирах роботы более сложные, разносторонние и более ценные. Третий Закон у них значительно сильнее Второго. Приказ о самоуничтожении должен быть по-настоящему подкреплен законной причиной – явной опасностью. А при отражении атаки Первый Закон не будет нарушен – роботы Авроры умеют остановить человека, не повредив ему.
– Предположим, человек будет уверять, что если робот не уничтожит себя, то будет уничтожен он, человек?
– Аврорский робот поставит под сомнение простое утверждение такого рода. Потребуется ясная очевидность возможного уничтожения человека.
– А не может человек оказаться достаточно ловким и так подстроить дело, что робот поверит в страшную опасность для человека? Не эта ли изобретательность позволила утверждать, что преступление совершено не безумцем, не неопытным, не малолетним?
– Нет. Это не так.
– В моих рассуждениях есть ошибка?
– Никакой.
– Значит, я ошибся в предположении, что робот был разрушен физически. А физического ущерба не было. Правильно?
– Да, партнер Илия.
Значит, у Димачек были точные сведения.
– В таком случае, Джандер был поврежден умственно. Полный роблок!
– Что такое роблок?
– Сокращение от роботоблока – постоянное падение функций позитронных связей.
– На Авроре не пользуются словом «роблок».
– А как вы говорите?
– Умственное замораживание.
– Это то же самое.
– Разумнее будет, партнер Илия, пользоваться нашим выражением, иначе аврорцы могут не понять вас, и это будет мешать беседе. Вы будете там слишком недолго, чтобы разница в словах могла иметь для вас значение.
– Ладно, буду говорить «замораживание». Может ли такая вещь случиться сама собой?
– Да, но шансы бесконечно малы, как считают роботехники. Как человекоподобный робот, могу сказать, что сам я никогда не испытывал эффекта, могущего даже близко подойти к умственному замораживанию.
– Стало быть, надо предполагать, что человек сознательно создал ситуацию, при которой могло бы иметь место умственное замораживание.
– Именно это и утверждают противники доктора Фастальфа.
– И, поскольку, тут нужны знания роботехники, опытность и умение, глупый, неопытный и молодой не могли бы сделать этого.
– Естественный вывод, партнер Илия.
– Тогда можно составить список достаточно опытных людей. Группа подозреваемых вряд ли будет очень многочисленной.
– Это уже было сделано.
– Длинный список?
– Он содержит только одно имя.
Бейли свел брови в одну линию.
– Только одно?
– Да, – спокойно сказал Дэниел, – таково суждение доктора Фастальфа, величайшего теоретика роботехники на Авроре.
– Тогда в чем секрет? Чье это имя?
– Конечно доктора Фастальфа. Я только что сказал вам, что он величайший теоретик роботехники на Авроре, и, по его профессиональному мнению, только он один мог бы привести Джандера Пэнела к полному умственному замораживанию, не оставив никаких следов. Однако, доктор Фастальф уверяет также, что он этого не делал.