Глава первая. Поиск начинается (1)

– Извините. На меня давит груз ответственности, которой я не хотел и от которой не знаю, как освободиться. Наверное, и вправду, вышло грубовато. Блисс, но я действительно хочу знать. Как ты пробираешься сквозь содержимое сознаний других, без того чтобы хранить все это в своем собственном мозгу, не подвергая его перегрузке?

– Я знаю, Тревайз, не больше, чем ты детали работы, например, своего мозга. Я полагаю, тебе известно расстояние от твоего солнца до ближайшей звезды, но ты же не держишь это постоянно в сознании. Ты хранишь это где-то и можешь вызвать число в любой момент, как только возникнет нужда. Представь мозг Геи как огромный банк данных, откуда я могу вызвать это число, но у меня нет необходимости вспоминать сознательно о любой повседневной вещи. Как только мне будет необходим какой-либо факт или воспоминание, я просто могу позволить ему всплыть из памяти. Точно так же я могу, соответственно, вернуть все назад, так сказать, на то место, откуда было взято.

– Как много людей на Гее, Блисс? Сколько человеческих существ?

– Около миллиарда. Назвать точное число на данный момент?

Тревайз успокаивающе улыбнулся.

– Я не сомневаюсь, что ты можешь, если пожелаешь, вызвать точное число, но меня вполне удовлетворит приближенное.

– На самом деле, – сказала Блисс, – население Геи устойчиво и колеблется относительно обычного уровня, который слегка превышает миллиард. Я могу определить, на сколько это количество превышает средний уровень или не достигает его, расширяя сферу моего сознания и, скажем, ощущая его границы. Я не смогу объяснить это лучше, чем только что попыталась, того, кто никогда ничего подобного не проделывал.

– Сдается мне, однако, что миллиарда разумов – а ведь среди них есть и детские – все равно маловато для удержания в памяти всех данных, необходимых сложному сообществу.

– Но человеческие существа – не единственные живые организмы на Гее, Трев.

– Ты имеешь в виду, что животные тоже запоминают?

– Нечеловеческие сознания не могут хранить информацию такого же объема, как человеческие; кроме того, большое место во всех сознаниях – как человеческих, так и нет, должно быть отдано под личные воспоминания. Они, правда, имеют значение лишь для отдельной компоненты планетарного сознания, таящей их в себе. Однако и в сознании животных, и в сознании растительности, и в сознании минералов содержится большой объем информации.

– Минералы? Что – скалы и горные хребты?

– Да, а еще океаны и атмосфера. Все это – тоже Гея.

– Но что может знать и хранить неживая материя?

– Очень многое. Интенсивность хранимой ею информации невысока, но объем так велик, что подавляющее большинство общей памяти Геи находится именно в неживой материи, и больше всего – в горах и скалах. Нужно несколько больше времени, чтобы извлечь информацию из скал, и этим занимаются не слишком часто.

– А что происходит, когда умирает кто-нибудь, чье сознание хранит сведения, имеющие всеобщее значение?

– Эти сведения не исчезают. Они постепенно выделяются, когда мозг распадается после смерти, но со временем их впитывают другие частицы Геи. И как только вместе с рождением ребенка появляется новый мозг, он не только копит собственные воспоминания и мысли, но добавляет к ним знания из других источников. То, что ты называешь «образованием», со мной/нами/Геей происходит совершенно автоматически.

– Ей-богу, Голан, – сказал Пелорат, – мне кажется, что весь живой мир – это просто великолепно. Здесь многое достойно примера.

Тревайз искоса взглянул на приятеля.

– Безусловно, Дженов, но я не в восторге. Планета такая большая, где столько всего самого разного, представляет собой единый мозг. Единый! Каждый нарождающийся мозг вливается в целое. Где возможность для протеста, для несогласия? Когда думаешь об истории человечества, то можешь представить человека, чьи взгляды не разделяло большинство и, может быть, осуждало общество, но который в конце концов победил и изменил мир. Что бы мог поделать такой бунтарь здесь, на Гее?

– У нас есть внутренние конфликты, – сказала Блисс. – Не всякое мнение Геи обязательно безоговорочно принимается всеми.

– Наверняка конфликты сведены к минимуму, – сказал Тревайз. – Вы не можете себе позволить много сбоев внутри единого организма, иначе он не сможет нормально функционировать. Если прогресс и развитие и не остановятся, они, как минимум, должны замедлиться. Так что же, рискнуть? Взять вас за эталон и проделать такое со всей Галактикой? Со всем человечеством?

– Ты оспариваешь сейчас свое собственное решение? – бесстрастно спросила Блисс. – Ты передумал и теперь считаешь, что Гея – нежелательное будущее для человечества?

Тревайз поджал губы и на некоторое время умолк.

– Когда-нибудь, – наконец медленно сказал он, – это мне, может быть, и понравится, но – не теперь. Я принял свое решение на какой-то основе, какой-то подсознательной основе и до тех пор, пока не выясню, что это за основа, не смогу сказать, останусь при своем мнении или нет. А теперь давай вернемся к разговору о Земле.

– Где, как ты предчувствуешь, ты сможешь узнать правду? Так, Тревайз?

– Я предчувствую именно это. Впрочем, Дом говорит, что Гея и в самом деле не знает, где находится Земля. И ты согласна с ним, полагаю.

– Конечно, я согласна с ним. Я не меньше Гея, чем он.

– И ты утаиваешь знания от меня? Сознательно, я хочу сказать. 1 Изолят – так геянцы называют людей, не входящих в сообщество Ген. – Примеч. пер.
[1] [2] [3] [4]