Глава восемнадцатая. Столкновение (1)
[1] [2] [3] [4]Настроив передатчик, она заговорила голосом не менее грозным и лишенным эмоций, чем только что звучавший синтезированный:
– Человек Второй Академии, осознайте свое положение. Если вы не сдадитесь немедленно, мы взорвем ваш корабль, мы готовы сделать это. Мы ничего не теряем, вы не нужны нам как источник информации. Мы знаем, что вы с Трентора, и как только мы расправимся с вами, мы расправимся и с Трентором. Мы не против того, чтобы дать вам время на раздумья, но долго слушать вас не станем, поскольку сказать вам по сути нечего.
– В таком случае, – сказал Гендибаль, – позвольте мне высказаться быстро и только по делу. Ваше поле несовершенно и не может быть совершенным. Вы переоценили его возможности и недооценили мои. Я могу захватить и взять под контроль ваши сознания. Не так легко, конечно, как если бы у вас не было защитного экрана, но достаточно легко. Как только вы попытаетесь применить оружие, я нанесу удар, и вот что советую понять: не будь у вас экрана, я бы видоизменил ваше сознание мягко, не причинив вам никакого вреда. При наличии экрана я вынужден буду нанести сокрушительный удар – сделать такое я способен, но не ждите от меня ни жалости, ни снисхождения. Ваше сознание будет поражено необратимо и жестоко, Другими словами: вы не сможете мне помешать, наоборот, я помешаю вам и буду вынужден сделать худшее, чем просто убить вас. Вы превратитесь в безмозглых скотов. Хотите рискнуть?
Бранно сказала:
– Вы знаете, что не можете сделать того, о чем говорите.
– Следовательно, вы хотите рискнуть? Учтите, я Вас предупредил.
Коделл снова наклонился к Бранно и хрипло прошептал:
– Ради Селдона, Мэр…
Примерно секунда прошла, и ответ Гендибаля долетел до военного корабля.
– Я слежу за вашими мыслями, Коделл. Не стоит шептаться. Я слежу также и за мыслями Мэра. Она пока не приняла решения, поэтому не паникуйте раньше времени. Я прекрасно знаю: ваш экран недостаточно прочен, в нем есть прореха.
– Его интенсивность можно увеличить, – возразила Мэр.
– Так же, как и мое ментальное могущество, – парировал Гендибаль.
– Может быть, но я сижу здесь спокойно и управляю физическими приборами, обеспечивающими действие экрана, и заниматься этим могу сколь угодно долго. Вам же для пробивания экрана надо применять ментальную энергию. Вы устанете.
– Пока не устал, – заявил Гендибаль. – Уже сейчас ни один из вас не способен отдать ни единого приказа никому из членов команды вашего корабля и других кораблей. Я держу вас под контролем и пока, повторяю, не причиню вам вреда, но не делайте попыток выйти из-под контроля: иначе мне придется усилить интенсивность моего ментального поля, и последствия будут именно такими, как я обещал.
– Я подожду, – сказала Бранно, демонстративно сложив руки на груди. – Вы устанете, а когда устанете, приказы будут отданы. Мы не станем уничтожать вас – вы к тому времени будете совершенно безвредны, я отдам приказ об уничтожении Трентора. Весь Флот Академии выступит против него. Хотите спасти ваш мир – сдавайтесь. Вашей организации не уцелеть во время этой оргии разрушения, как в дни Великого Побоища.
– А вам не кажется, Мэр, что я успею уничтожить вас, как только почувствую первые признаки усталости, и тем самым спасу свой мир?
– Вы этого не сделаете. Ваша главная цель – сохранить План Селдона. Уничтожив Мэра Терминуса, вы нанесете удар по престижу Первой Академии, всеобщей вере в нее. Ее могущество дрогнет, а это вызовет колоссальный прилив воодушевления ее врагов по всей Галактике. Следствием явится такой грандиозный разрыв в ткани Плана, что для вас это окажется не менее ужасно, чем уничтожение Трентора. Все равно вы должны будете сдаться.
– Я могу вас уничтожить. Хотите поспорить?
Бранно сделала глубокий вдох, грудь ее колыхнулась, и она медленно, с натугой выдохнула.
– Да! – решительно проговорила она.
Коделл мертвенно побледнел.
80
Гендибаль разглядывал изображение Бранно, визуализированное им в воздухе неподалеку от стены отсека. Действие экрана сказывалось – изображение было зыбким, слегка подрагивало. Фигура мужчины, сидевшего рядом с Бранно, была почти не различима – Гендибаль на него свою энергию не тратил. Все его внимание, все силы были сконцентрированы на Мэре.
Точности ради надо сказать, что она его изображения не видела и не могла знать, что он тоже не один, что у него есть спутница. Бранно не могла видеть выражения лица Гендибаля, его движений и делать какие-либо выводы на этом основании. В этом отношении преимущество было на его стороне.
Он сказал ей чистую правду. Он действительно мог превратить ее в кусок мяса за счет колоссальных затрат ментальной силы, и при этом необратимо поразить ее сознание.
Но не лгала и она. Уничтожить ее означало нанести сокрушительный удар по Плану – сродни удару Мула. Даже хуже: ведь теперь игра зашла слишком далеко, и оставалось гораздо меньше времени на обдумывание контратаки и последующих шагов для выправления ситуации.
Хуже того: существовала Гея – таинственная, непознанная, испускавшая слабое, изматывающее ментальное излучение…
На мгновение он коснулся сознания Нови, чтобы убедиться, что оно все еще светится. Да, оно светилось, и никаких перемен не произошло.
Нови обернулась, хотя не могла ощутить прикосновения Гендибаля, и спросила:
– Господин, вон там у стены какой-то бледный туман. Это с ним вы говорите?
Вероятно, за счет контакта с его сознанием она увидела дымку. Гендибаль приложил палец к губам.