XIV. МЫ УЖЕ В БРОДАХ

— На нашем немецком языке этот фрукт называется не «хран» и не «хрон», а «меретих».

Сумасшествие! Ведь это же придумать надо… Немец — он вообще перекорщик порядочный. Сказанет иной раз словечко, — только послушать! Недаром говорят-немчура!

5

Извините меня, разговорился о глупых немцах и об их сумасшедшем языке и совсем забыл о том, что мы едем в Америку. То есть не прямо в Америку, — пока только в Лондон. И не прямо в Лондон, а во Львов. Там, во Львове, есть, говорят, комитет для эмигрантов. Авось он чем-нибудь нам поможет. Чем мы хуже других эмигрантов? Тем более что мы потерпели такой убыток — потеряли все наши узлы и постель. Мама уже готовится поговорить и поплакать перед комитетчиками. Мой брат Эля упрашивает ее:

— Только не плакать! Надо помнить о глазах. Без глаз Америка не впускает…

Так говорит мой брат Эля и идет расплачиваться с хозяином. Спустя несколько минут он возвращается бледный как смерть. В чем дело? Хозяин, говорит он, представил такой счет, что у него в глазах потемнело.

За все надо платить. За подсвечники, которыми мы пользовались в субботу, он считает — за шесть подсвечников — шесть крейцеров. За молитву — четыре крейцера. Что за молитва? Оказывается, он, хозяин, читал в субботу вечером молитву, а мы слушали, — значит, с нас причитается четыре крейцера.

— Почему четыре? — спрашиваем мы.

— Хотите пять? Можно и пять! — отвечает он. Затем он записывает в счет нечто такое, что называется «комиссион». Это что еще за напасть? А это, говорит он, ему причитается за то, что он ходил с нами покупать одежду.

Услышав это, моя золовка Броха всплеснула руками:

— Ну, свекровь, что я вам говорила? Разве эти немцы не хуже ночных разбойников в лесу? Разве наши хулиганы не праведники в сравнении с ними? В Бродах мы, по-вашему? Мы — в Содоме!!![38]

Сравнение с хулиганами не так задело хозяина, как сравнение Бродов с Содомом. Он загорелся! Сказал, что погромы[39] нам устраивают за дело. Он находит, что этого еще мало. Будь он русский «кайзер», он приказал бы вырезать нас — всех до единого!..

Я, кажется, говорил уже вам, что наш друг Пиня — человек горячий. Пока его не задевают, он может молчать и молчать. Но уж если кто обмолвится не угодным ему словом, тому несдобровать! Пиня вскочил, вытянулся во весь свой рост, подошел вплотную к хозяину и прокричал ему прямо в лицо:

— Немчура проклятая! Черт бы твоего батьку взял!

Правда, это дорого стоило нашему Пине. За «немчуру» хозяин отвесил ему пару таких пощечин, что искры посыпались. Но все это было здорово интересно. Все Броды сбежались поглазеть, В общем, было весело. Я люблю, когда весело.

В тот же день мы удрали во Львов. 34 …а они — «вас». - Что (нем.). 35 …а они — «дас» . — Это (нем.). 36 Мойше Монтефиоре (1784–1885) — английский банкир, буржуазный филантроп и общественный деятель. По приглашению царского правительства приезжал в Россию (1846), был принят Николаем I, ходатайствовал об улучшении правового положения евреев; вторично посетил Россию в 1872 году. В связи С этим в среде русских евреев возникло о нем много легенд. 37 Ротшильд — семья банкиров, разветвленная династия финансовой плутократии, банкирские дома которой были организованы в Вене, Лондоне и Париже. Ротшильды являлись представителями наиболее реакционных кругов финансового капитала. 38 Содом — мифический город, согласно библейской легенде, якобы уничтоженный богом за грехи его жителей. 39 Погром.  — Речь идет о еврейских погромах в царской России в 1905–1906 годах, организованных царским правительством с помощью черносотенцев и рассчитанных на разжигание национальной розни среди трудящихся с целью подавления революционного движения.
[1] [2]