Глава 16. ВПЕРЕДИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА?
[1] [2] [3] [4]Я стою на кафедре, терпеливо дожидаясь, пока стихнут вопли, и, как только между двумя волнами криков намечается пауза, громко говорю:
— Медицина является не чем иным, как огромной добросовестной опытностью, что засвидетельствовал еще Плиний, сказав: «Опыт — мать всех наук».
Снова заорали, завизжали, завопили, но сквозь этот собачий базар я уже отчетливо слышу голоса: «Замолчите, дайте Парацельсу говорить!.. И я жду новой паузы и сразу же включаюсь в нее:
— Глупость, суеверия и невежество — вот демоны, мешающие взглянуть нам на мир открытыми глазами, черными шорами закрывающие нам глаза, как рудничной лошади…
Среди преподавателей — борьба: некоторые хотят встать и громко, со скандалом выйти из зала, но Наузен и члены магистрата сидят на своих местах с непроницаемыми лицами, и остальной синклит удерживает нетерпеливых от решительных цоступков. Но кричат они дружно:
— Он сам невежда!
— Дикий осел из Эйнзидельна!
— Пусть убирается к своим швабам!
— Колдун! Пьяница!
— Всех присутствующих, кто хочет следовать новыми путями в науке, я зову за собой…
— Распутник!
— Пьяница!
— Посол Люцифера!
— Я не буду учить вас риторике — пусть ораторы упражняются в словах, а расскажу я вам обо всех известных мне болезнях, об устройстве человеческого организма, о силах, им управляющих, о причинах расстройства этих сил; я буду читать вам два часа в день великую премудрость химии, которая есть сущность всех превращений в нашей плоти; я поведу вас к постели больного, чтобы вы узнали опыт распознавания болезней и самый короткий путь лечения их. Мы пойдем с вами за город, и объясню я вам значение и возможности в нашем прекрасном и добром искусстве растений и минералов…
— Проходимец!
— Замолчите! Дайте ему говорить!
— Жулик!
— Тихо! Тихо! Мы хотим слушать!
— Он украл диплом врача!
— Вы, завистники, дайте послушать великого доктора!
— Мы внимаем тебе, Парацельс!
— Знайте, что врач должен денно и нощно думать о своем больном и ежедневно наблюдать его — все свои думы и помыслы он обязан направлять на лечение больного, о котором должен, как мать, заботиться и болеть сердцем…
— Убирайся прочь!
— Мы с тобой, Парацельс! Мы — твои ученики, доктор Теофраст!
Это кричат студенты — их большинство, и я чувствую, что к глазам моим подступают слезы.
И я говорю тихо, но мне кажется, слышат все:
— Врач не может быть старой бабой, лицемером, мучителем, трусом или легкомысленным лжецом, но должен быть праведным человеком…
[1] [2] [3] [4]