Разнообразно святой Иерусалим
[1] [2]Разнообразно святой Иерусалим
Уффф!! — миновали наши Пасхи, отгремели, отлетели. И та, и другая, — какое облегчение!
Все путем, все как обычно: одни вышли из Египта — куда надо; у других — кто надо вовремя воскрес. Может показаться, что я пишу это с некоторой долей иронии… Боже упаси! Просто земля такая, Святая, но с твоим конкретным адресом прописки. Святая земля, но ты на ней живешь, колесишь по ней на своем авто, попиваешь кофе, поглядывая на Масличную гору, гуляешь со своим псом… И к разным праздникам всех религий относишься привычно, как к вехам смены времен года… А их, этих разных праздников разных религий на этой единственной Святой земле столько, что только успевай поворачиваться. Опять же, отмечаются они приверженцами не всегда только песнями или постом, или каким-нибудь еще чинным и богоугодным действом. Тут у нас на какой-нибудь Рамадан можно и камень схлопотать в стекло машины, да и не только камень…
Однако, пасхальные недели как-то особенно… значимы. Особенно… нагружены. И все тут зависит от календаря: иногда еврейская и христианская Пасхи идут с перерывом. И население страны, за неделю ошалевшее от мацы, успевает отъесться до приезда паломников. А иногда они почти совпадают и даже накладываются друг на друга. В один и тот же вечер здешняя молодежь с энтузиазмом устремляется в кабачки Иерусалима — отхватить, наконец, кусок булки крепкими молодыми зубами и запить его хорошим бокалом хорошего пива; а христианские паломники в эти же часы устремляются к храму Гроба — хотя б одним глазком узреть, как сходит Благодатный огонь…
Ох, тяжелое время — весенние праздники на Святой земле! Думал ли пресловутый Понтий Пилат, ненавидевший одну Пасху, что весьма скоро к ней прибавится еще и другая?!
С тройной нагрузкой работает в эти дни аэропорт имени Бен-Гуриона: евреи, особенно светские, стремятся уехать на время нелегкой пасхальной недели в отпуск; христианские паломники стремятся отстоять священную службу в священном храме. Расцветает в эти недели туристический бизнес. Арабы в Старом городе торгуют крестиками и свечками на любой вкус. Желающие пострадать паломники и туристы за немалую цену волокут на спине тяжелый деревянный крест по Виа Долороса.
Экскурсоводы в эти недели все падают с ног. Тут важно не перепутать вероисповедания каждой конкретной группы, важно уметь ответить на все деликатные вопросы, например — почему Дева Мария повсюду на руках держит мальчика, и никогда — девочку?
Важно повести верующих в нужное место и сказать нужные слова. А, главное, не сказать ненужных… А как тут все упомнишь и как разберешься, и как разведешь всех по положенным маршрутам, когда в Старом городе святыня на святыне сидит, и святыней погоняет?! И все эти святыни разным конфессиям принадлежат, и разными конфессиями охраняются?!
— Евреям хорошо-о-о, — говорит знакомый экскурсовод, человек бывалый и циничный. — Храм разрушен, одна стена только и осталась. Стой себе у стеночки, кланяйся, молись, и — никаких хлопот! А тут по приделам все поделено, мало того, что все друг с другом воюют, так еще и ключ от двери у арабов надо клянчить.
Это, увы, правда: храм Гроба Господня стоит на земле, много веков принадлежащей одной арабской семье. И каждое утро священнослужители идут за ключом к хозяину. А ну как не даст открыть?!
Густо живем мы, не скучно.
Нашей полиции тоже совсем не скучно. Все дни христианской Пасхи усиленные наряды служб безопасности курсируют по Старому городу и охраняют святыни. Да не от террористов! От паломников. Они же все разные: католики, протестанты, лютеране, православные…
— Поверишь, — говорит знакомый полицейский, — ни единого года без драки не обходится.
А не будем охранять, так и смертоубийства жди. Ох, и дерутся братья во Христе! Ох, и топчут друг друга… В этом году с главного их Патриарха шляпу сбили!
— Шляпу?!
— Ну… митру, или как этот головной убор называется… А сколько увечий среди паломников!
(За что уважаю любую религию — за смирение. За любовь к ближнему.)
Ну, физическими-то увечьями израильтян не удивишь, живем мы, повторяю, густо и не скучно. А вот с душевными проблемами посложнее будет. Тут нарядом полицейских делу не поможешь. Ежегодно в весенний период в клиниках Иерусалима выделяется вдвое больше «койко-мест» — для впечатлительных паломников. Диагноз звучит вполне научно: «Иерусалимский синдром». Опять же, паломник паломнику — рознь. Возьмем, к примеру, мужчин. Не всякий, даже сумасшедший, стремится, чтобы его распяли. Он, если даже и объявляет себя Иисусом, то… как бы это поделикатнее выразиться… старается проскочить всякие неприятные предварительные этапы, и является уже воскресшим, так оно здоровее.
Зато с женщинами случаются поразительные метаморфозы! Недавно я навещала в больнице приятеля, угодившего туда по случаю сердечного приступа. И проходя по коридору мимо одной женской палаты, была потрясена единообразным выражением лиц пациенток, — выражением, я бы сказала, торжественной святости. Все, как одна, обеими руками благоговейно поддерживали животы, расхаживая по палате мелкими осторожными шажками.
— А эти у вас тут, что — на сохранении? — поинтересовалась я.
— Да нет, — отмахнулся он, надкусывая принесенную мной шоколадку, — Это богоматери с мнимой беременностью…
…Но вот, — миновало, слава те, хосподи! В хлебных отделах израильских лавочек и супермаркетов снова изобилие булочек, кренделей, бисквитов, хлебов… В полутемных христианских храмах — прохлада и воскурение ладана.
Отгремели пасхи боевые…
До будущего года.
В разнообразно Святом Иерусалиме.
– МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МНОГИХ «НОВЫХ РУССКИХ» СЕЙЧАС МОДНО КРЕСТИТЬСЯ В ИОРДАНЕ.
— Да-да… Кстати, та же самая Лена Галесник рассказывала, как довольные «религиозным обслуживанием» новые русские передают друг другу ее телефон. Иногда раздаются странные звонки среди ночи. Звонит некто с густым вальяжным баритоном:
— А-аль-лё… Это Пётр… — и выждав паузу, значительно: — Я от Павла.
А бывают и вовсе дикие случаи. Приехала целая компания веселых поддатых паломников, жаждут креститься. Ну, у Лены все налажено: заказываем минибус, договариваемся со священником, подкатываем к определенному месту, намоленной такой заводи… — словом, дело ясное, обряд известный, стезя проложена. И вот, после свершения обряда, главарь… извините, глава группы паломников, которого, собственно, и крестили, говорит Лене:
— Слышь, ну дело такое… надо бы обмыть…
Лена ему с готовностью:
— Не беспокойтесь, у меня в Иерусалиме есть знакомый владелец чудного ресторанчика, я всегда завожу туда небольшие группы. Там очень хорошая кухня, отменное вино…
И звонит она Шаю, владельцу ресторанчика, заранее столик заказать, потому как — сезон, и страшный наплыв туристов.
— Шай, привет, — говорит Лена, — такое дело. Мы тут крестили одного… Надо бы обмыть.
И по наступившей паузе, вдруг понимает, ЧТО она сей миг произнесла.
Дело в том, что на иврите глагол «крестить» связан именно с крестом, для евреев — проклятым орудием римской казни, на котором в древности корчились сотни тысяч страдальцев. Это примерно то же, что глагол «колесовать» — от слова «колесо». И Лена вмиг понимает, что по смыслу она произнесла примерно следующее:
— Мы тут распяли одного… надо бы обмыть.
И до сих пор, рассказывает она, когда приезжают группы паломников и надо заказать столики, она звонит Шаю, и после слов: — Шай, привет, это Лена… — выжидает, пока у него пройдет приступ истерического смеха.
– У ВАС РЕЛИГИОЗНЫЙ МУЖ, А СОБСТВЕННЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ИУДАИЗМОМ?
— Как с папой. Даже если с чем-то не согласна, лучше промолчать и сделать так, как он требует. Все равно потом выясняется, что он был прав.
Кстати, папа-то у меня как раз атеист и находится в здоровой критической оппозиции к религиозной части общества. Например, приехав, ужасно возмущался, что по субботам здесь не ходит транспорт. «Что за безобразие! — восклицал папа. — Это ущемление права личности на свободу передвижения!»…
Прошло года полтора, родители снимали квартиру в центре города и полюбили спокойные субботние прогулки по тихим улицам. Когда мимо проезжал чей-то частный автомобиль, папа восклицал: «Что за безобразие! Какое право они имеют разъезжать в субботу! Это ущемление права личности на тишину!»
[1] [2]