2. На пути к оси Москва - Берлин (3)

Советская оборонная промышленность не обеспечивала армию современным оружием в необходимом количестве. Серийное производство современных боевых самолетов только начало налаживаться. Советское Правительство в своей политике в 30-е годы исходило из предпосылки, что СССР рано или поздно будет вовлечен в мировую войну. Советская военная доктрина, а вслед за ней и советская пропаганда, внушали населению, что будущая война будет вестись малой кровью и на территории врага. Но война на территории врага является войной наступательной, а не оборонительной. Вот почему во время англо-франко-советских военных переговоров летом 1939 года советская сторона добивалась беспрепятственного прохода Красной армии в случае войны с Германией через территорию Польши и Румынии. Ведь Советский Союз не имел до сентября 1939 г. общей границы с Германией. Отсутствие общей границы с таким потенциально опасным противником, как нацистская Германия было главным положительным геополитическим фактором, исключающим возможность внезапного нападения на СССР с запада. Между Советским Союзом и Германией находились пограничные государства: Финляндия, Эстония, Литва, Латвия, Польша, Румыния. Советский Союз утверждал, что эти государства являются «санитарным кордоном Запада против СССР. В этом утверждении, несомненно, была доля истины. Но в то же время те же самые государства служили и «санитарным кордоном» СССР против Запада. В конкретных условиях 20-х и 30-х годов, когда для организации нападения на любое государство требовалось известное время, было абсолютно невозможно, даже используя территорию пограничных государств, внезапно атаковать Советский Союз. При непосредственной угрозе войны Советский Союз имел бы в своем распоряжении время, достаточное для приведения в боевую готовность не только вооруженных сил, прикрывающих границу, но и главных сил, и резервов, дислоцированных в глубине.

Заключением пакта Сталин как будто осуществил цель, к которой он так долго и упорно стремился. Однако ситуация к этому времени изменилась. Мгновенные выгоды пакта никак не уравновешивали его негативные для Советского Союза последствия.

[376/377]

Невозможность для гитлеровской Германии войти в непосредственное соприкосновение с вооруженными силами СССР было одним из главных стратегических преимуществ СССР накануне Второй мировой войны. Приняв участие в разделе Польши, захватив Прибалтийские государства, Сталин собственными руками установил общую границу с возможным агрессором, границу протяженностью свыше 3000 км, где в каждом пункте Советский Союз был открыт для вторжения. То был роковой просчет сталинской политики. Отныне Советский Союз неизбежно становился объектом нападения гитлеровской Германии.

Об этом просчете советская официальная историография, конечно, умалчивает. Для этого есть веские основания. Признание этой ошибки неизбежно привело бы и к некоторым другим признаниям. Ведь официальная советская версия даже в настоящее время все еще гласит, что из-за нежелания Англии и Франции подписать договор о взаимной помощи с СССР, он оказался перед выбором либо немедленно подписать пакт о ненападении с Германией и остаться вне войны, либо быть вовлеченным в войну на два фронта: с Германией на западе и с Японией на Дальнем Востоке.139

Попытаемся разобрать эту аргументацию.

Англо-франко-советские переговоры лета 1939 года сильно затянулись по вине Англии и Франции. Одной из главных причин колебаний Англии и Франции было сомнение в боеспособности советских вооруженных сил, ослабленных массовым уничтожением военных кадров в 30-е годы.

Правительство Великобритании во главе с премьером Невиллем Чемберленом, инициатором Мюнхенского соглашения, не внушало большого доверия советскому правительству. Но разве Гитлер, порвавший Мюнхенское соглашение и оккупировавший немецкими войсками Чехословакию, должен был внушать Сталину больше доверия как политический партнер?

Советская историография утверждает, что если бы Советский Союз не подписал с Германией пакт о ненападении, то германская армия, заняв территорию Польши, с ходу начала бы вторжение в Советский Союз с одобрения, а может быть даже при поддержке Англии и Франции. Но это просто не соответствует действительности. Во-первых, если бы СССР не подписал договор с Германией, то весьма вероятно, что Германия не осмелилась бы напасть на Польшу, так как риск оказаться перед лицом антигерманской коалиции Англии, Франции и Советского Союза был слишком велик. Ведь даже такой запоздалый шаг со стороны английского правительства, как подписание союзного договора с Польшей 25 августа 1939 г.,

[377/378]

вызвал растерянность среди гитлеровского руководства и заставил Гитлера перенести начало вторжения в Польшу с 26 августа на 1 сентября.140 Следовательно, даже в первые дни после подписания советско-германского пакта, Гитлер все еще сомневался в своих исходных расчетах.

Проблема единственной альтернативы, перед которой якобы оказалось советское правительство в августе 1939 года, является мифом. Не кто иной, как Астахов, поверенный в делах СССР в Берлине, в беседе с болгарским посланником Драгановым говорил, что у советского правительства есть три возможности: соглашение с Англией и Францией, соглашение с Германией и вообще никаких соглашений с кем бы то ни было, политика выжидания, оттяжки, нейтралитета.141 Следовательно, и этот путь также обсуждался советским руководством. То был наилучший для СССР вариант - не втягиваться в европейский конфликт, оставаться в стороне от него.

Допустим, однако, что авантюрист Гитлер, не считаясь ни с чем, решился бы свести счеты с Польшей, рассчитывая, что, как и в марте 1939 г., Англия и Франция не шелохнутся. Рискнул ли бы он также затеять войну против СССР? Ответ на этот вопрос безусловно отрицательный: не мог он рисковать. Не было в тот момент у Германии ни достаточно вооруженных сил, ни достаточных ресурсов для ведения войны против такой большой страны, как СССР. Простое сравнение сил Германии в 1939 и в 1941 г. говорит об этом.

Начиная войну против Польши, Германия могла выставить 57 дивизий (Польша - 47 дивизий и бригад), 2000 танков, (Польша - 166), самолетов - 1800 (Польша - 771). Кроме того, Германия держала на западе против возможных действий англо-французских союзников Польши - 33 дивизии неполного состава.142 Добавим к этому, что военная промышленность Германии едва начала развиваться. Германия ощущала огромную нехватку в стратегическом сырье и нефти.

Согласно заявлению начальника советского генштаба маршала Б. М. Шапошникова на военных переговорах с представителями Англии и Франции в Москве в августе 1939 г., Советский Союз мог выставить против Германии 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тысяч средних и тяжелых орудий, 9-10 тысяч танков и 5-5,5 тысяч бомбардировщиков и истребителей.143

Могла ли Германия при таком неблагоприятном для нее соотношении сил пойти на войну против СССР? Разумеется, нет. Следовательно, тезис советской историографии об опасности нападения Германии на СССР после разгрома Польши не выдерживает критики.

[378/379]

Правилен, однако, другой официальный советский тезис, что Германия могла начать войну против СССР только после захвата почти всей континентальной Европы и приспособления ее экономики к военным нуждам германского рейха.144 Но этим утверждением как раз и опровергается тезис об угрозе германского нападения на СССР в 1939 году. В сентябре 1939 года, даже если бы Германия решила начать войну против Польши в условиях политической изоляции, опасность последующего нападения Германии на Советский Союз была абсолютно исключена.

Далее. Действительно ли угрожала Советскому Союзу в это время также и опасность войны с Японией? Летом 1939 года в Монголии происходили бои крупного масштаба. Однако Япония, получив серьезный отпор со стороны советских вооруженных сил, начала пересматривать свою «большую стратегию», нацеливаясь на захват колоний Англии и Франции в Азии и в районе Южных морей. Даже в острой, угрожающей для Советского Союза ситуации второй половины 1941 года, Япония предпочла повернуть на юг, а Советский Союз снял целые дивизии с Дальнего Востока и перебросил их на советско-германский фронт.

Тезис советского руководства об опасности вовлечения СССР в войну на два фронта, если бы он не подписал договора с гитлеровской Германией145 объясняется главным образом тем, что советское руководство находилось чуть ли не десять лет под гипнозом возможной войны на Дальнем Востоке.146

Следует добавить, что объяснения решения Сталина заключить договор с Гитлером были придуманы задним числом для оправдания политики СССР и обеления советского военно-политического руководства.

На самом же деле, заключение пакта с Германией диктовалось в том числе и расчетом открыть дорогу войне между главными капиталистическими государствами Ленинское учение об использовании противоречий между капиталистическими государствами в интересах социализма оправдывало любую политику, которая вызвала бы войну в капиталистическом стане.
[1] [2] [3] [4]