4.4. Идеи принципа сперматозоида у Шопенгауэра (3)

Это рассказ моего бывшего пациента, ставшего в солидном возрасте довольно известным ученым и продлившего свое детство. Это лучше, чем впасть в него. Кстати, все знаменитые психотерапевты, о которых говорилось выше, прожили долгую жизнь, потому что все время учили, учились и творчески работали.

Шопенгауэр раскрывает психологические механизмы, согласно которым юноша более счастлив, чем зрелый человек. Дело в том, что «…смотреть на все – приятно, быть чем-либо – ужасно. Из сказанного следует, что в детстве вещи нам известны более с виду, т. е. со стороны представления, объективно, нежели со стороны их бытия… Так как объективная сторона их прекрасна, а субъективная и мрачная – пока неизвестна нам, то юный ум видит в каждом образе, который дает ему действительность или искусство, весьма счастливое существо, полагая, что раз это прекрасно на вид, то быть им столь же или даже более прекрасно. Поэтому весь мир кажется Эдемом… <…> Несколько позже отсюда возникает жажда действительной жизни, стремление действовать и страдать, толкающее нас в пучину жизни. В мирской суете мы познаем и другую сторону вещей… Мало-помалу близится тяжелое разочарование… <…>… Разочарование это разрастается все больше, делаясь все глубже. Можно сказать, что в детстве жизнь представляется нам декорацией, рассматриваемой издали, в старости же – тоже декорацией, но рассматриваемой вблизи.

Счастью детского возраста способствует еще и следующее обстоятельство. Как в начале весны вся листва одного цвета и почти одинаковой формы, так и мы в раннем детстве чрезвычайно похожи друг на друга и потому великолепно гармонируем между собой. Но с возмужалостью начинается расходимость, постепенно увеличивающаяся подобно радиусам расширяющейся окружности».

Блестящее наблюдение! Шопенгауэр не знал, что делать и как делать. Но он дал нам путеводную нить. Я организую тренинги таким образом, что стираются грани между возрастами и выявляется, что в нас еще очень много общего. Оказывается, в каждом из нас живет ребенок, просто он задавлен воспитанием. Конечно, различия остаются, но они как бы отодвигаются в сторону. В общении с партнерами мы обучаемся опираться на наши общие качества. Но от качеств, которыми мы отличаемся от теперешних партнеров, избавляться не следует. Ведь потом они могут пригодиться. Их только не стоит демонстрировать.

Шопенгауэр правильно подметил, что юношеский возраст омрачается и делается несчастливым из-за погони за счастьем, предпринимаемой в предположений, что в жизни можно добыть его. Шопенгауэр был прав, утверждая, что не следует гоняться за счастьем. Экзистенциальный анализ показал, что чем больше гоняешься за счастьем, тем дальше оно от тебя уходит. Но счастье можно обрести, если ты встал на тот путь, где оно встречается. Это как ловля рыбы. Если ты ловишь рыбу в той речке, где она водится, и соблюдаешь определенные правила, то у тебя есть неплохой шанс ее поймать. Экзистенциальный анализ наметил также путь, где можно встретить счастье – творческий созидательный труд, работа над собой. Главное – стать достойным счастья, а не добыть его

И к следующим рассуждениям Шопенгауэра стоит прислушаться. «Большим выигрышем было бы, если бы можно было искоренять уже в юности путем своевременных наставлений ту иллюзию, будто мир может нам дать многое. На деле же происходит обратное: обычно жизнь познается нами сперва из поэзии, а потом из действительности… Юноша мечтает, что жизнь его выльется в форму какого-то захватывающего романа».

А теперь о среднем возрасте. «Характерной чертой первой половины жизни является неутомимая жажда счастья; второй половины – боязнь несчастья. <…> Выдающиеся богато одаренные личности, которые именно ввиду этого не вполне принадлежат к человеческому роду… испытывают по отношению к людям два противоположных чувства: в юности они часто чувствуют себя покинутыми, в позднейшие годы они чувствуют, что сами убежали от людей. <…> Вследствие этого вторая половина жизни содержит в себе – подобно второй части музыкального периода – меньше порывистости и больше спокойствия, нежели первая. <…>

То, что зрелый человек приобретает жизненным опытом, благодаря чему он иначе смотрит на мир, чем в детстве или отрочестве, – это прежде всего непосредственность. Он научается смотреть просто на вещи и принимать их за то, что они есть на самом деле; тогда как от мальчика или юноши истинный мир скрыт или искажен предательским туманом, состоящим из собственных грез, унаследованных предрассудков и безудержной фантазии. Первое, что приходится выполнить опыту, – это освободить нас из-под власти разных «жупелов» н ложных представлений, приставших к нам с юности. Лучшим воспитанием… было бы охранять их от подобных заблуждений; задача, правда, не из легких».

Далее Шопенгауэр пишет, что необходимо «вначале по возможности ограничить кругозор ребенка, но зато излагать все, находящееся в пределах этого круга, ясными и правильными понятиями; лишь после того, как он правильно усвоил все лежащее внутри этой черты, можно постепенно раздвигать ее, постоянно заботясь о том, чтобы не оставалось ничего невыясненного, ничего такого, что могло бы быть им понято наполовину или не совсем верно. Вследствие этого его представления о вещах и человеческих отношениях были бы, правда, несколько ограниченными и примитивными, но зато ясными и правильными, так что оставалось бы только расширять, но не исправлять их; это следовало бы применять до юношеского возраста».

Не знал Шопенгауэр поведенческой терапии и не было тогда компьютеров. Зато, я думаю, Скиннер был знаком с работами Шопенгауэра. Ведь он рекомендовал сугубо индивидуальное обучение с постепенным расширением кругозора, о чем было сказано выше

И хотя Шопенгауэр пессимист, в его работах можно найти оптимистические рекомендации, ибо он показывает не только недостатки, но и преимущества каждого возраста. Современные психотерапевтические техники позволяют пользоваться преимуществами и скрадывать недостатки. Поэтому продолжим изучение идей Шопенгауэра.

«…Можно уподобить жизнь вышитому куску материй, лицевую сторону коего человек видит в первую половину своей жизни, а изнанку – во второй; изнанка, правда, не так красива, но зато более поучительна, так как в ней можно проследить сплетение нитей. <…> Высокое умственное превосходство может быть проявлено в беседе в полном блеске лишь после сорока лет. <…> С точки зрения молодости, жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости – очень короткое прошлое. Нужно долго прожить – состариться, чтобы понять, как коротка жизнь… В юности даже само время течет гораздо медленнее; поэтому первая четверть жизни – не только самая счастливая, но и самая длинная… Почему же в старости прожитая жизнь кажется короткой? Это происходит потому, что сократилось воспоминание о ней; из него исчезло все незначительное и неприятное (психологическая защита. – М. Л.), в результате чего осталось очень немногое».
[1] [2] [3] [4]