Сильвические размышления LIV-LIX:О Лесьмяне с отступлениями (2)
[1] [2] [3] [4]Здесь мы уже имеем дело с танцем скелетов («Totentanz»), правда, в сольном исполнении. А когда поэт наиболее сильно переполнен уважением к скорби, о Господе Боге может сказать только это:
Такое отношение к Богу стало причиной моего предыдущего цитирования октавы из «Беневского», в которой пророк «падает ниц» перед Богом Ветхого Завета. Вообще «бихевиористическая идиография» отношений наших Величайших Духов с Богом и Его помощниками выявила бы не самые приятные вещи для истинно верующих («Польша, твоя погибель в Риме»[466], да и процитированное во вступлении к этим заметкам «маленькое» стихотворение Мицкевича, а точнее говоря – его отрывок). Лесьмян жил почти на полтора века позже, но ничего не поделаешь: он ТОЖЕ водится с Божьим потусторонним миром и Божьим безразличием, не заметить которое мне не позволяет правило, которому я всегда следую: дипломатия, манеры и тому подобные уклонения, каким-либо образом расходящиеся с правдой, никогда не допускаются по отношению к литературе.
По отношению к Богу заметна непоследовательность, по крайней мере несогласованность позиции Лесьмяна. Так как он обоснованно вводит Бога в «действие» многих стихотворений, кажется, чтобы получить «Божественное сальдо», нужно использовать статистический подход (хотя я хорошо понимаю, что это звучит довольно глупо). Господь Бог часто присутствует, но использует такие уловки, будто бы не хочет брать на себя ответственность за то, что происходит. И в «Пане Блыщиньском» нинасколько не поддается мольбам героя («будь милостив к небытию, ЗНАЮ, ЧТО БУДЕШЬ») – «Но Бога уже не было» в то время, так как он удалился «воздухом, сотрясающимся воздухом». Уршуля Кохановская, как и Дон Кихот, «нуждается» в Божественном знамении или только в намеке на такой знак, чтобы его отвергнуть (Уршуля отложила бы прибытие родителей до появления Бога, а Дон Кихот отвергает его приближение несимволическим способом). Очень красивое по своей композиции и по компактности стихотворение «Накануне своего воскрешения, накануне жития» кажется здесь исключением из менее набожного правила, однако логическое и эмпирическое следствие – это последнее, что можно и следует ожидать от поэта. Кроме «Божьих уловок», заставляет задуматься не только Божья пассивность (путешествие «аллеями, аллеями» в «Пане Блыщиньском»), но даже самые несдержанные мольбы в специальном реквиеме для умершей сестры (повторю):
[1] [2] [3] [4]
Добавить комментарий
- Обязательные поля обозначены *.