Глава тринадцатая Грауденц. Последние бои (2)

Капитан кричал в телефонную трубку:

– Скажи третьему, пусть срочно передаст, чтоб в крепость ничего не бросали. И летунам пусть поскорее скажет. Понимаешь? Я иду в крепость на переговоры, я и те гости, которые сверху. Фрицевский генерал сам позвал. Понял? Повтори! Точно! В крепость ничего не бросать, противник сдается.

На прощанье я спросил оберштабсарцта, отмечены ли проходы через минное поле.

– Идите прямо по дороге и только по дороге.

Мы пошли.

Впереди шагал ординарец комбата, подняв все тот же госпитальный флаг. Позади нас двое связистов с катушками и телефонами тянули нитку.

Мы шагали по лесной дороге, по тонкому слою рыхлого снега. Переходили через завалы, перескакивали окопы: они были пусты, валялись патронные ящики, каски, какая-то рухлядь; в одном месте сиротливо торчал скособоченный пулемет. Видимо, начали снимать, потом передумали. Бехлер сказал:

– Вот оно, разложение… Так отходить – хотя и без боя. Кончена немецкая армия.

Прямо на дороге лежали каски, противогазы, фаустпатроны.

Высокие серо-тяжелые стены крепости. Вал в заснеженном кустарнике. Через ров – кирпичный мост с чугунными перилами, когда-то был, наверное, подъемным. Огромные железные ворота. Нигде ни души. В тишине внятны птичьи пересвисты и чириканье.

Едва мы приблизились к воротам, открылась калитка. Вышли два офицера без шинелей. Один взял под козырек, другой вскинул вытянутую руку по-фашистски, но, спохватившись, приложил ладонь к фуражке.

Я тоже козырнул и сказал, стараясь, чтобы было возможно спокойнее, будничнее:

– Генерал Фрике пригласил русских офицеров и уполномоченного комитета «Свободная Германия».

Старший из офицеров щелкнул каблуками.

– Генерал просит пожаловать.

– Я вас провожу, – начальник отдела, подполковник…

Я представил всех нас. Комбат держался так, будто ничего особенного не происходит. Галина супилась, чтобы казаться старше и суровее. Бехлер, бесстрастный, как всегда, щурился иронически. Подполковник представил капитана из штаба крепости. Очень худой и смуглый капитан посмотрел внимательно на нас. На френче железный крест, серебряная пряжка «За участие в атаках», золоченый овал, – больше трех ранений, – свастика в золоченых лучах, «германский крест 1-й степени»… Бывалый вояка. Мы вошли в длинную подворотню. Знаменосец и связисты несколько отстали. Капитан вполголоса:

– Подтянуться.

Румяный парень с катушкой рванулся так порывисто, что оттолкнул немецкого капитана, но тут же громко выдохнул «паррдон». Из подворотни вышли еще на один мост, который вел через канаву, отделявшую от второй, не менее мощной стены. Снова ворота, офицеры безмолвно козыряют и пропускают нас в калитку. В большом неровном дворе с обеих сторон стояли колонны солдат, у всех ранцы на спинах, некоторые еще и с мешками, чемоданчиками. Крякающие команды:

– Ахтунг! Штильгштандн! Л инке ум! Ауген рехьц![24] 20 ППС – польская социалистическая партия  21 Уже после того как было написано все это, я прочел воспоминия Бехлера; там названы оба парня: обер-ефрейтор Эрих Конрад из Бернбурга на Заале, год рождения 1912-й, и обер-ефрейтор Вольфганг Махацек из Аренсбурга, год рождения 1923-й.  22 Позднее мы узнали, что это была перестрелка в тылу: полковник Франсуа вместе с крайслейтером, группой нацистских чиновников, гестаповцев и сотни три солдат из дивизии Геринга вышли из крепости, чтобы прорваться на север. Им удалось незаметно просочиться через боевые порядки наших войск, В тылах они осмелели, попытались захватить автомашины, ворвались в медсанбат… Однако тыловики, несмотря на внезапность нападения, дрались храбро и умело, подоспела помощь, и к утру отряд Франсуа был полностью разгромлен.  23 В воспоминаниях Бехлера, на которые я уже ссылался выше, о Финдайзене говорится одобрительно; видимо, Бехлер позднее узнал его ближе и лучше. (Bernhard Bechler. «Die Lehren von Graudenz» in Zur Geschichte der Deutschen Antifaschistischen Widerstandbewegung. 1933-1945. Berlin, 1958, s. 306-309.)  24 Стоять смирно! Налево! Равнение направо! 
[1] [2] [3] [4]