Игорь Миронович Губерман. Чудеса и трагедии чёрного ящика (1)

Расширение сферы духовной и эмоциональной жизни, богатство новых ощущений заставляют отдельных молодых художников и музыкантов тоже с одобрением и надеждой говорить об эпохе ЛСД (хотя попробовавшие уже убедились – возрастает при приёме наркотика не творческая отдача, а повышается самооценка сделанного, что идет искусству во вред, несмотря на действительно раздвинутые горизонты чувствования мира).

Нравоучительные сентенции на тему о морали, долге и назначении человека, равно как и напоминания (наркотики стремительно рождают привыкание и тягу к ним) о страшной участи неотвратимо опускающихся к безумию наркоманов, только повредили бы необходимым самостоятельным раздумьям каждого на эту тему.

Но от двух небольших, вовсе не нравоучительных историй автор отказаться не в силах.

В стройном и старательном мирке муравьев, где основа благополучия всех – в деятельности каждого, также встречаются наркоманы. В муравейник проникает маленький черный жучок – ломехуза. Он поедает муравьев, а его личинки растут там же, где находится муравьиный «инкубатор»; однако беспощадные к пришельцам, муравьи не гонят жучка, несущего им смерть необычным и обманным путем. Влажные волоски на теле ломехузы покрыты веществом, которое муравьи жадно слизывают. Это психический яд. Все записанные в их несложной памяти инстинкты поведения, все строительные и коллективные навыки исчезают у муравьев-ломехузоманов. Забыв о своем долге, забыв о работе, они бесцельно и потерянно блуждают, вновь и вновь возвращаясь к подачкам коварного гостя. И муравейник гибнет, муравьи-бойцы и муравьи-строители, рабочие и охотники выбывают из жизни, державшейся лишь на коллективных усилиях.

Вторая история относится уже к людям. Когда в шестнадцатом веке конкистадор Писарро и двести его головорезов вторглись в страну инков – Перу, они обнаружили диковинное государственное устройство. Незадолго до этого огромная территория (в восемь раз больше Испании), населенная разными племенами, была захвачена инками, установившими на покоренной земле первобытный фашистский строй. Неограниченная власть над телом и душой каждого принадлежала сыну Солнца – верховному инке. Его соплеменники захватили все главные должности – губернаторов, жрецов, надсмотрщиков и военачальников. Жители страны трудились с утра до ночи, но получали только треть урожая. Две трети шло верховному инке и жрецам. Свободно ездить по стране могли только жрецы и «чистокровные» инки. Огромная армия надсмотрщиков разных рангов с бичами в руках следила за трудом рабов, считавшихся свободными людьми. Каста правителей, рассредоточась по деревням (их отличали особая одежда и массивные золотые серьги в оттянутых ушах), пронизывала своим бдительным участием всю жизнь покоренных деревень. Когда что-либо решал верховный инка, с помощью гонцов (каждые несколько километров стояли заставы с постоянно живущими там бегунами) его решение мгновенно доходило до надсмотрщиков и безоговорочно проводилось в жизнь. Целые общины мог переселить правитель в еще необжитые области, обрекая их на голод и смерть во имя завоевания новой земли – уже для будущих поколений.

Но всеобщая покорность сотен тысяч объяснялась причиной более страшной, чем постоянная бдительность надсмотрщиков. Вся страна жевала листья коки! Это невзрачное растеньице, листья которого растирают и, перемешав с золой, жуют, дарило обманчивую бодрость и ощущение благополучия. Вернее, полного. безразличия. Психохимики знают и умеют объяснить сегодня действие кокаина на нервную систему. Он подготавливает нервные клетки к более эффективному восприятию передатчика активности – норадреналина. Кокаин каким-то образом приводит нейроны в такое состояние, что норадреналин действует на них уже не как спичка на бумагу, а как искра – на порох. Жующим листья коки почти не нужен сон, они; едят очень мало, их искусственно понукаемый организм стремительно и интенсивно работает на износ.

Однако инкам – правителям было безразлично, в каком возрасте умирают их рабы. Сами они листья коки не жевали. От кокаина тупел разум (только молодые еще недолго сохраняли живость ума), появлялось полное безразличие, безволие, пропадал ко всему интерес, и эта равнодушная тупость рождала свое прямое следствие – абсолютную, слепую покорность. Они по приказу шли работать (сменить профессию можно было лишь с позволения местного властителя или жреца), с разрешения женились, безропотно, когда им велели, шли на верную смерть. Это была единственная, кажется, в истории планеты страна наркоманов. Завоеватели стерли ее с лица земли, ибо, уничтожив властителей, больше уже не встретили сопротивления.

На этом хватит перечислять искусственные и природные взрыватели психики. Дело в том, что химия наркотиков непостижимым (на сегодня) образом оказалась причастна к наладке расстроенного рассудка. Это обнаружилось буквально несколько лет назад.

ОТСТУПЛЕНИЕ В ИСТОРИЮ. РОЖДЕНИЕ НАУКИ

Летопись психических заболеваний насчитывает тысячелетия. Еще древний вавилонский царь Навуходоносор «скитался, как вол, опустив голову, по пастбищам; одичал, весь оброс и питался травой». Спартанцы сажали на цепь и в колодки своего царя Клеомена, обезумевшего от пьянства. Появившиеся в разных веках приюты для душевнобольных напоминали скорее тюрьмы, чем больницы: пациентов нещадно били, заковывали в цепи и кандалы, устраивали мучительные «целебные» процедуры, скармливали рвотное и слабительное – все, чем обладала медицина. Побои считались мероприятием лечебным – еще в девятнадцатом веке довольно гуманный философ писал, что «палка заставляет помешанных снова почувствовать связь с внешним миром».

Так, в Англии придворный врач без всякого почтения колотил заболевшего короля Георга III, который выскакивал из коляски, чтобы раскланяться со «знакомыми» деревьями. (Интересно, как отставали медицинские понятия человечества от его понятий о социальном устройстве. Вскоре после короля Георга в сумасшедший дом был отправлен его первый министр. Двое больных людей у кормила власти! И все-таки это никак не сказалось на стране. Она управлялась парламентом, кабинетом министров, борьбой партий. О том, что нельзя доверять никому единоличную власть, что власть должна быть коллективной, человечество уже догадалось – это было огромным историческим шагом вперед; а вот что делать не со страной, а с отдельной психикой, наука еще не знала совсем.)
[1] [2] [3] [4]