19
[1] [2]– На Фуже напали бандиты… Отвезли в больницу… Полиция говорит, что украли бумажник…
Тесса воскликнул:
– Какой ужас!
Он был потрясен и опечален: ему было жалко Фуже. Вдруг он умрет от внутреннего кровоизлияния?.. Один… В больнице… Тесса сказал Маршандо:
– Конечно, как политик он никуда не годится, но это энтузиаст…
– Возмутительные нравы! Интересно, когда же они очистят Марсель от гангстеров!
– Пора бы! Я надеюсь, что виновников накроют.
Он вытер платком лицо, отодвинул чашку – жарко! А Маршандо с присущей ему бестактностью спросил:
– О каком письме он говорил? И при чем тут ты?
Тесса пожал плечами:
– Можно подумать, что ты его не знаешь. Фантазер! Живет в мире книг, как Дон-Кихот. Наверно, начитался документов о Дантоне и перенес все на Гранделя… Но мне его жалко.
Тесса выступил на следующий день. Он теперь ничем не рисковал, и все же он волновался. Говорил он красиво; знатоки переглядывались: «В форме!..» Говоря о скромной любви к отечеству, которая чужда честолюбия, Тесса процитировал Ламартина. Потом он заговорил о крохотном материке, орошенном кровью и потом столетий:
– Мы должны отстоять Европу и от муравьиного варварства Азии, и от трансатлантических приготовишек. Как строители древних соборов, люди разных стран внесут свою лепту в дело созидания новой, лучшей Европы. Что отделяет нас от Германии? Река и предрассудки. Границы Европы не здесь, они далеко на востоке, там, где христианская и рыцарская Польша сменяется полукитайским фаланстером…
Младорадикалы не пожалели своих ладоней. А когда Тесса воскликнул: «Коммунисты нарушили пакт Народного фронта, они – вне нации», – ему устроили еще одну овацию. Делегатам надоели половинчатые меры, они шли за Тесса. И Тесса на торжественном обеде, который дали в его честь радикалы Верхней Марны, горделиво сказал:
– Климат в Европе изменился. Я всем сердцем с молодыми. Нельзя цепляться за устаревшие каноны. Радикалы всегда были живой партией. Бретейль надеется произвести переворот и насадить у нас импортированный режим. Нет, мы сами уничтожим язвы парламентаризма, мы создадим авторитарную республику, не порывая при этом ни с гением нации, ни с традициями нашей свободолюбивой партии.
Он переваривал прекрасный обед, когда ему сказали, что в центре города начался большой пожар. Тесса не любил катастроф. Ребенком, когда дети убегали, чтобы поглядеть на пожар или на наводнение, он сердился: зрелище стихии его оскорбляло. Но теперь он счел своим долгом отправиться на место несчастья, чтобы выразить симпатию пострадавшему городу.
Универсальный магазин сгорел, как коробок спичек. Дул мистраль, и огонь быстро перекинулся на другую сторону улицы, где находились лучшие гостиницы. Канебьер была оцеплена. Увидев Тесса, полицейские закозыряли. Тесса кашлял от дыма. Он увидел толстяка Эррио, который кричал: «Черт знает что! В городе нет пожарных лестниц! Я вызвал пожарных из Лиона. Но когда они приедут?..» Рассказывали, что в магазине погибло много продавщиц: не было ни одного запасного выхода. Ребята Лебро забыли о съезде: пробравшись в гостиницы, они набивали, чем могли, карманы. Возмущенная толпа гудела: «Лестниц нет!.. Нет насосов!..» Фашисты вели агитацию: «Режим сгнил… Разве могло бы такое случиться в Италии?..»
Тесса на минуту залюбовался: огонь вылетал из высокого дома в почерневшее небо. «Похоже на фейерверк, – подумал Тесса, – и не страшно…» Тотчас он спохватился, стал печальным: «Это – народное бедствие. Конечно, пожаром воспользуется Бретейль… И что за совпадение – как раз в дни съезда!.. Хорошо, что во главе муниципалитета не радикалы, а социалисты… Что скажет Виар, когда ему преподнесут – ни одной пожарной лестницы в миллионном городе?.. Лодыри!.. Обидно, что это на руку Эррио – у него в Лионе порядок… И потом – продавщицы… Жалко людей!.. Очень жалко!»
Гостиница, где остановился Тесса, наполовину сгорела. Министрам отвели комнаты в здании префектуры. Перенесли туда багаж. У многих делегатов пропали документы. Тесса с гордостью сжимал свой портфель: после истории с Люсьеном он стал осторожней. Он легко отделался: у него украли только дорожный несессер. Правда, несессер был хороший – все вещицы из черепахи.
В салоне префектуры горел камин. Тесса, взглянув на веселое пламя, припомнил Канебьер. Все-таки это красиво… Улыбаясь, он сказал Даладье:
– Убытки небольшие – несессер…
Даладье был расстроен, видел в пожаре «дурное предзнаменование». А Тесса развеселился: он снова переживал свой триумф на съезде. Что такое пожар? Мелкое событие. Через неделю о нем все позабудут. А политика Франции теперь предопределена на долгие годы. Начинается новая эра: еще один кризис, и во главе страны будет Поль Тесса…
Он сидел в глубоком кресле, закрыв глаза, когда принесли телеграмму. Домашний врач сообщал, что болезнь Амали неожиданно обострилась.
Тесса почувствовал во рту соленый вкус слез. Но все же он сохранял спокойствие. Он протянул голубой листок Даладье:
– Мне необходимо срочно вернуться в Париж. Но ведь завтрашнее заседание чисто деловое… А ты был прав: оказывается, пожар – не к добру. Нет, нет, я не падаю духом. Я спокоен.