Стихи (1)
[1] [2] [3] [4]Темнеют уютными складками платья. Две девичьих русых косы. Как будто без взрослых здесь сестры и братья В тиши коротают часы.
Да только по стенкам висят офицеры... Не много ли их для сестер? На смятой подушке бутылка мадеры, И страшно затоптан ковер.
Стук в двери. "Ну, други, простите, к нам гости!" Дудиленко, Барсов и Блок Встают, торопясь, и без желчи и злости Уходят готовить урок. [1910] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ЛЮБОВЬ На перевернутый ящик Села худая, как спица, Дылда-девица, Рядом - плечистый приказчик.
Говорят, говорят... В глазах - пламень и яд,Вот-вот Она в него зонтик воткнет, А он ее схватит за тощую ногу И, придя окончательно в раж, Забросит ее на гараж Через дорогу...
Слава богу! Все злые слова откипели,Заструились тихие трели... Он ее взял, Как хрупкий бокал, Деловито за шею, Она повернула к злодею Свой щучий овал: Три минуты ее он лобзал Так, что камни под ящиком томно хрустели. Потом они яблоко ели: Он куснет, а после она,Потому что весна. 100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.
ПОД СУРДИНКУ Хочу отдохнуть от сатиры... У лиры моей Есть тихо дрожащие, легкие звуки. Усталые руки На умные струны кладу, Пою и в такт головою киваю...
Хочу быть незлобным ягненком, Ребенком, Которого взрослые люди дразнили и злили, А жизнь за чьи-то чужие грехи Лишила третьего блюда.
Васильевский остров прекрасен, Как жаба в манжетах. Отсюда, с балконца, Омытый потоками солнца, Он весел, и грязен, и ясен, Как старый маркёр.
Над ним углубленная просинь Зовет, и поет, и дрожит... Задумчиво осень Последние листья желтит, Срывает, Бросает под ноги людей на панель... А в сердце не молкнет свирель: Весна опять возвратится!
О зимняя спячка медведя, Сосущего пальчики лап! Твой девственный храп Желанней лобзаний прекраснейшей леди. Как молью изъеден я сплином... Посыпьте меня нафталином, Сложите в сундук и поставьте меня на чердак, Пока не наступит весна. [1909] Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967.
МУХИ На дачной скрипучей веранде Весь вечер царит оживленье. К глазастой художнице Ванде Случайно сползлись в воскресенье Провизор, курсистка, певица, Писатель, дантист и певица.
"Хотите вина иль печенья?" Спросила писателя Ванда, Подумав в жестоком смущенье: "Налезла огромная банда! Пожалуй, на столько баранов Не хватит ножей и стаканов".
Курсистка упорно жевала. Косясь на остатки от торта, 1000
Решила спокойно и вяло: "Буржуйка последнего сорта". Девица с азартом макаки Смотрела писателю в баки.
Писатель за дверью на полке Не видя своих сочинений, Подумал привычно и колко: "Отсталость!" и стал в отдаленьи, Засунувши гордые руки В триковые стильные брюки.
Провизор, влюбленный и потный, Исследовал шею хозяйки, Мечтая в истоме дремотной: "Ей-богу! Совсем как из лайки... О, если б немножко потрогать!" И вилкою чистил свой ноготь.
Певица пускала рулады Все реже, и реже, и реже. Потом, покраснев от досады, Замолкла: "Не просят! Невежи... Мещане без вкуса и чувства! Для них ли святое искусство?"
Наелись. Спустились с веранды К измученной пыльной сирени. В глазах умирающей Ванды Любезность, тоска и презренье "Свести их к пруду иль в беседку? Спустить ли с веревки Валетку?"
Уселись под старой сосною. Писатель сказал: "Как в романе..." Девица вильнула спиною, Провизор порылся в кармане И чиркнул над кислой певичкой Бенгальскою красною спичкой. [1910] Саша Черный. Собрание сочинений в 5-ти томах. Москва: Эллис Лак, 1996.
СТИЛИЗОВАННЫЙ ОСЕЛ (Ария для безголосых)
Голова моя - темный фонарь с перебитыми стеклами, С четырех сторон открытый враждебным ветрам. По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами, По утрам я хожу к докторам. Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности, Разрази меня гром на четыреста восемь частей! Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности, И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется, У меня темперамент макаки и нервы как сталь. Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется И вопит: "Не поэзия - шваль!"
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии, Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ, Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии, И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы! Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу. Кто не понял - невежда. К нечистому! Накося - выкуси. Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками, Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах, Зарифмую все это для стиля яичными смятками И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках... [1909] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ДВА ЖЕЛАНИЯ 1
Жить на вершине голой, Писать простые сонеты... И брать от людей из дола Хлеб вино и котлеты.
2
Сжечь корабли и впереди, и сзади, Лечь на кровать, не глядя ни на что, Уснуть без снов и, любопытства ради,
Проснуться лет чрез сто. [1909] Саша Черный. Стихотворения. Ленинград, "Советский писатель", 1960.
КРИТИКУ Когда поэт, описывая даму, Начнет: "Я шла по улице. В бока впился корсет", Здесь "я" не понимай, конечно, прямо Что, мол, под дамою скрывается поэт. Я истину тебе по-дружески открою: Поэт - мужчина. Даже с бородою. [1909] Саша Черный. Собрание сочинений в 5-ти томах. Москва: Эллис Лак, 1996.
ПАСХАЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН Пан-пьян! Красные яички. Пьян-пан! Красные носы. Били-бьют! Радостные личики. Бьют-били! Груды колбасы.
Дал-дам! Праздничные взятки. Дам-дал! И этим и тем. Пили-ели! Визиты в перчатках. Ели-пили! Водка и крем.
Пан-пьян! Наливки и студни. Пьян-пан! Боль в животе. Били-бьют! И снова будни. Бьют-били! Конец мечте. [1909] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
МОЙ РОМАН Кто любит прачку, кто любит маркизу, У каждого свой ду 1000 рман,А я люблю консьержкину Лизу, У нас - осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой, Смешна любовь напоказ! Но все ж тайком от матери строгой Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки, Кручу залихватски ус... Я отдал ей все: портрет Короленки И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу, Грызем соленый миндаль. Нам ветер играет ноябрьскую фугу, Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею, Обходит и нюхает пол. И вдруг, насмешливо выгнувши шею, Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки, И чайник ворчит, как шмель... У Лизы чудесные теплые ручки И в каждом глазу - газель.
Для нас уже нет двадцатого века, И прошлого нам не жаль: Мы два Робинзона, мы два человека, Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы, Раскрылась створка дверей... И Лиза уходит, потупив ресницы, За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги, Платочек лежит на полу. На шляпе валяются липкие фиги, И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после ее ухода, Я все-таки должен сказать, Что Лизе - три с половиною года... Зачем нам правду скрывать? 1927, Париж Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
СЛОВЕСНОСТЬ (с натуры)
Звание солдата почетно.
(Воинский устав)
"Всяк солдат слуга престола И защитник от врагов ..." Повтори!.. Молчишь, фефела? Не упомнишь восемь слов? Ну, к отхожему дневальным, После ужина в наряд"... Махин тоном погребальным Отвечает: "виноват!"
"Ну-ка, кто у нас бригадный?"Дальше унтер говорит И, как ястреб кровожадный, Все глазами шевелит... "Что - молчишь? Собачья морда, Простокваша, идиот... Ну так помни, помни ж твердо!"И рукою в ухо бьет.
Что же Махин? Слезы льются, Тихо тянет: "виноват"... Весь дрожит, колени гнутся И предательски дрожат.
"Всех солдат почетно званье Пост ли... знамя... караул... Махин, чучело баранье, Что ты ноги развернул! Ноги вместе, морду выше! Повтори, собачий сын"... Тот в ответ все тише, тише Жалко шепчет: "господин..."
"Ах, мерзавец! Ах, скотина!" В ухо, в зубы... раз и раз... Эта гнусная картина Обрывает мой рассказ... [1906] Саша Черный. Собрание сочинений в 5-ти томах. Москва: Эллис Лак, 1996.
ЧЕПУХА Трепов - мягче сатаны, Дурново - с талантом, Нам свободы не нужны, А рейтузы с кантом.
Сослан Нейдгарт в рудники, С ним Курлов туда же, И за старые грехи Алексеев даже...
Монастырь наш подарил Нищему копейку, Крушеван усыновил Старую еврейку...
Взял Линевич в плен спьяна Три полка с обозом... Умножается казна Вывозом и ввозом.
Витте родиной живет И себя не любит. Вся страна с надеждой ждет, Кто ее погубит...
Разорвался апельсин У Дворцова моста... Где высокий гражданин Маленького роста?
Самый глупый человек Едет за границу; Из Маньчжурии калек Отправляют в Ниццу.
Мучим совестью, Фролов С горя застрелился; Губернатор Хомутов Следствия добился.
Безобразов заложил Перстень с бриллиантом... Весел, сыт, учен и мил, Пахарь ходит франтом.
Шлется Стесселю за честь От французов шпага; Манифест - иначе есть Важная бумага...
Интендантство, сдав ларек, Все забастовало, А Суворин-старичок Перешел в "Начало".
Появился Серафим Появились дети. Папу видели за сим В ложе у Неметти...
В свет пустил святой синод Без цензуры святцы, Витте-граф пошел в народ... Что-то будет, б р а т ц ы?..
Высшей милостью труха Хочет общей драки... Все на свете - чепуха, Остальное - враки... [1905] Саша Черный. Собрание сочинений в 5-ти томах. Москва: Эллис Лак, 1996.
ЖАЛОБЫ ОБЫВАТЕЛЯ Моя жена - наседка, Мой сын - увы, эсер, Моя сестра - кадетка, Мой дворник - старовер.
[1] [2] [3] [4]