63
63
Бейли чувствовал, что его бросает то взад, то вперед. Может, машина разламывается? Или Жискар потерял контроль? Бейли это не тревожило. Нисколько! Пусть себе машина разлетается на куски. Он будет только рад забвению. Только бы ему уговорить Дэниела уйти… спастись… но как? Все было нереально, и он не мог ничего объяснить этим роботам. Самому ему ситуация была ясна, но как передать это понимание роботам, нелюдям, которые не понимают ничего, кроме своих Трех Законов и позволят Земле и в дальнейшем всему человечеству отправиться в ад лишь потому, что они заняты одним человеком, который у них под носом? Зачем вообще изобрели роботов?
И тут, как ни странно, пришел на помощь Жискар, низший робот. Он сказал своим бесцветным голосом:
– Друг Дэниел, я больше не могу вести машину. Наверное, лучше будет сделать так, как советует мистер Бейли. Он дал тебе очень сильный приказ.
– Как я могу оставить его, когда он нездоров, друг Жискар? – сказал расстроенный Дэниел.
– Ты не можешь взять его с собой во время грозы, друг Дэниел. Больше того, он, похоже, так тревожится за тебя, что ему может повредить, если ты останешься.
Бейли воспрянул духом.
– Да, да, – прохрипел он, – именно так. Жискар, вы пойдете с ним, спрячете его, удостоверитесь, что он не вернется, и придете за мной.
– Нельзя этого, партнер Илия. Мы не можем оставить вас одного без нашей заботы и охраны.
– Для меня нет опасности. Делайте, как я сказал…
– Эти преследователи, – сказал Жискар, – вероятнее всего, роботы. Люди не решились бы выехать в грозу. А роботы не повредят мистеру Бейли.
– Они могут увезти его, – сказал Дэниел.
– Только не во время грозы, друг Дэниел, потому что это явно повредит ему. Ты должен сделать то, что приказал мистер Бейли. И я тоже.
– Хорошо! – прошептал Бейли. Он был благодарен более простому мозгу, на который, видимо, было легче воздействовать и которому не хватало способностей теряться в усилившихся тонкостях. Он мельком подумал, что Дэниел заклинился между ощущением плохого состояния Бейли и настойчивостью приказа, и теперь его мозг трещит от конфликта. Нет, Дэниел, подумал он, делайте точно, как я сказал, и не обсуждайте это. У него не хватило сил сказать это вслух.
Машина села с коротким лязгающим звуком. Дверцы открылись с двух сторон и снова мягко закрылись. Роботы тут же исчезли. Как только они приняли решение, никаких колебаний больше не было, и они исчезли с непостижимой для человека скоростью.
Бейли глубоко вздохнул. Машина стала теперь как бы частью грунта. Он вдруг осознал, что большая часть его дурного состояния зависела от качки и брыканья машины, от ощущения, что он уже не связан со Вселенной, а отдан на милость неодушевленных, равнодушных сил. Теперь все было тихо, и он открыл глаза. Он даже не сознавал, что они были закрыты. Молнии все еще сверкали на горизонте и гром продолжал греметь, и ветер, увидев, что машина стала теперь более сопротивляющейся и менее уязвимой, чем была воздухе, завыл еще пронзительнее.
Стало совсем темно. Глаза Бейли не видели ничего, кроме блеска молний. Солнце, видимо, уже зашло, а тучи были очень плотными.
И впервые после отъезда с Земли Бейли был один.