64

64

Амадейро прикусил губу, бросил взгляд на задумавшегося Мандамуса и начал оправдываться:

– Но она настаивала. Она говорила, что одна может справиться с Жискаром, оказать на него достаточно сильное влияние и не допустить, чтобы он воспользовался своими ментальными силами.

– Вы никогда не говорили мне об этом, доктор Амадейро.

– Не о чем было говорить, молодой человек, и я не очень верил в то, что она рассказывала.

– А теперь верите?

– Полностью. Она ничего не помнит о том, что произошло.

– Значит, и мы ничего не знаем о том, что произошло.

Амадейро кивнул:

– Совершенно верно. И она ничего не помнит о том, что говорила мне раньше.

– А она не притворяется?

– Я видел ее электроэнцефалограмму. Она резко отличается от прежних.

– Есть шанс, что со временем к ней вернется память?

Амадейро горестно покачал головой:

– Кто знает. Но я сомневаюсь.

Мандамус опустил глаза и задумался.

– Ладно, это неважно. Допустим, что о Жискаре она говорила правду и он действительно может воздействовать на мозг. Это важное известие, и теперь оно наше. В сущности даже хорошо, что наша коллега роботехник потерпела такую неудачу. Если бы Василия взяла контроль над этим роботом, вы тоже очень скоро оказались бы под ее контролем… и я также, если бы она решила, что я заслуживаю ее внимания.

Амадейро кивнул:

– Я полагаю, что у нее было в мыслях что-то вроде этого. Хотя сейчас трудно сказать, что у нее на уме. Она как будто – внешне, по крайней мере – нисколько не пострадала, если не считать специфической потери памяти. Все остальное она, видимо, помнит, но кто знает, как все это повлияло на ее более глубокие мыслительные процессы и знания и опыт роботехника. Этот Жискар мог бы проделать такой трюк с кем угодно. Чрезвычайно опасный феномен, Таким уж искусным она его сделала.

– Доктор Амадейро, вам не приходило в голову, что поселенцы, возможно, правы, что не доверяют роботам?

– Приходило, Мандамус.

Мандамус потер руки.

– По вашему унылому лицу я понял, что все это было обнаружено уже после того, как Жискар покинул Аврору.

– Верно. Поселенческий капитан взял на свой корабль солярианку, двух ее роботов и отправился на Землю.

– Что же нам теперь делать?

– Мне кажется, что еще не все потеряно, – медленно произнес Амадейро. – Если мы осуществим наш план, мы победим, есть Жискар или его нет. А осуществить его мы можем – что бы там Жискар ни делал с эмоциями, читать мысли он не умеет. Он, вероятно, способен сказать, когда через головной мозг проходит волна эмоций, может отличить одну эмоцию от другой, заменить одну на другую, погрузить в сон или амнезию – что-нибудь безобидное вроде этого, но прочесть мысль – не может. Он не ухватит слова или идеи.

– Вы уверены?

– Так говорила Василия.

– Она могла не знать. В конце концов, она не смогла подчинить себе робота, хоть и была уверена в своих силах. Это доказывает, что она не слишком сильна в догадках.

– Однако здесь я ей верю. Для чтения мыслей понадобилась бы чрезвычайно сложная схема позитронных путей, и совершенно невероятно, что ребенок мог включить ее в робота два столетия назад. Это невозможно даже при нынешнем состоянии науки, Мандамус. Вы, конечно, согласитесь со мной.

– Хотелось бы так думать. Значит, они направились на Землю?

– Я уверен.

– Зачем воспитанной женщине ехать на Землю?

– Если Жискар влияет на нее, у нее нет выбора.

– А зачем Жискару нужно, чтобы она ехала туда? Не прознал ли он о нашем плане? Вы, кажется, полагаете, что нет.

– Возможно, не узнал. А может, просто хочет убраться с солярианкой подальше, туда, где мы их не достанем.

– Я не думаю, что он боится нас, если справился с Василией.

– Дальнобойное оружие, – ледяным голосом сказал Амадейро, – может сбить его. Его способности, вероятно, ограничены расстоянием. Они базируются только на электромагнитном поле и ни на чем больше. Так что чем дальше он от нас, тем слабее его способности. Он вряд ли выйдет из поля действия нашего оружия.

Мандамус недовольно нахмурился.

– У нас, похоже, некосмонитское пристрастие к насилию, доктор Амадейро. Хотя в данном случае применение силы, я полагаю, может быть оправдано.

– В данном случае? Когда робот способен вредить людям? Я думаю, что нам надо найти предлог отправить корабль в погоню. Вряд ли стоит объяснять истинную причину.

– Нет, – твердо сказал Мандамус. – Представьте себе, сколько найдется желающих завладеть таким роботом.

– Чего мы не можем позволить. Это вторая причина, по которой я считаю, что уничтожение робота – наиболее безопасный и предпочтительный вариант наших действий.

– Может быть, вы и правы, – неохотно согласился Мандамус. – Но думаю, что его уничтожение не самый лучший вариант. Я должен немедленно ехать на Землю. Выполнение плана необходимо ускорить, даже если мы не поставим все точки над «и». Как только он будет выполнен – все, Никакой мысленаправляющий робот ни под чьим контролем не сможет переделать сделанное. А если он и сделает что-нибудь, то это уже не будет иметь значения.

– Вы говорите только о себе. Я тоже поеду.

– Вы? Земля – ужасный мир. Я-то должен ехать, а вам зачем?

– Я тоже должен. Я больше не могу оставаться здесь. Вы не ждали столько, сколько я, Мандамус. И вам не нужно сводить старые счеты, как мне.