9
9
Бейли повернулся и сказал Дэниелу:
– Дэниел, мне уже надоело быть здесь пленником. Аврорцы на корабле боятся меня как источника заразы. Это чистый предрассудок. Меня же обрабатывали.
– Вас просили оставаться в своей каюте не потому, что аврорцы боятся.
– Да? Почему же?
– Может быть, вы помните: когда мы впервые встретились здесь, вы спросили, зачем меня послали эскортировать вас. Я ответил – во-первых, для того, чтобы у вас здесь было что-то знакомое, вроде якоря, а во-вторых, потому что мне это было приятно. Наш разговор прервал Жискар, принесший книгофильмы, а потом мы погрузились в дискуссию о роботоубийстве.
– Да, да, вы мне не сказали о третьей причине. Какова же она?
– Ну, партнер Илия, просто я могу защитить вас.
– От кого?
– Инцидент, который мы договорились называть роботоубийством, всколыхнул необычные страсти. Вас вызвали на Аврору, чтобы доказать невиновность доктора Фастальфа. А гиперволновой фильм…
– О, дьявол, Дэниел, – в ярости сказал Бейли, – эту штуку видели и на Авроре?
– Его видели все Внешние миры. Это была самая популярная программа, и она ясно показала, что вы совершенно исключительный следователь.
– Так что тот, кто стоит за роботоубийством, возможно, имеет преувеличенный страх передо мной и может пойти на риск предупредить мое появление и убить меня?
– Доктор Фастальф, – спокойно сказал Дэниел, – полностью убежден, что за роботоубийством никто не стоит, поскольку, кроме него, никто не мог бы этого сделать. С точки зрения доктора Фастальфа, это была чистая случайность. Однако, есть люди, пытающиеся извлечь выгоду из случайности, и в их интересах не допустить вас доказать ее. Вот поэтому вас нужно защищать.
Бейли быстро сделал несколько шагов вдоль стены и обратно, чтобы ускорить свои мыслительные процессы физическим примером. Он почему-то вовсе не чувствовал личной опасности.
– Дэниел, много ли на Авроре человекоподобных роботов?
– Вы имеете в виду сейчас, когда Джандер более не функционирует?
– Да, с тех пор, как Джандер умер?
– Один, партнер Илия.
Бейли ошеломленно уставился на Дэниела и беззвучно повторил:
– Один? Значит, вы единственный человекоподобный робот на Авроре?
– И в любом другом мире. Я думал, что вы это знаете. Я был прототипом, затем был сконструирован Джандер, после чего доктор Фастальф отказался конструировать, а больше никто не умеет.
– Но в таком случае, если одного из таких роботов убили, разве доктор Фастальф не думает, что и вы, Дэниел, в опасности?
– Он признает эту возможность, но шанс, что фантастически неправдоподобный случай умственного замораживания будет иметь место второй раз – ничтожен. Он не принимает его всерьез. Однако, он чувствует, что возможен какой-нибудь другой несчастный случай. Это, я думаю, сыграло некоторую роль в посылке меня на Землю за вами. Это удалит меня от Авроры недели на две.
– Значит, вы такой же пленник, как и я?
– Я пленник только в том смысле, что я намерен не покидать этой каюты.
– А в каком же еще смысле можно быть пленником?
– В том смысле, что особа, ограниченная в передвижении, возмущена этим ограничением. Настоящее пленение недобровольно. Я же полностью понимаю причину, по которой я здесь, и соглашаюсь с необходимостью.
– Вы-то – да, – проворчал Бейли, – а я – нет. Я пленник в полном смысле. А какая у нас безопасность здесь?
– Только та, партнер Илия, что Жискар на посту снаружи.
– Он достаточно разумен для этой работы?
– Он вполне понял приказ. Он крепкий и сильный, и сознает важность своей задачи.
– Вы хотите сказать, что он готов оказаться уничтоженным, защищая нас с вами?
– Да, конечно, как и я готов оказаться уничтоженным, защищая вас.
Бейли был ошеломлен.
– И не возмущаетесь ситуацией, в которой вас могут из-за меня лишить существования?
– Это в моей программе, партнер Илия, – мягко сказал Дэниел, – однако, мне кажется, что если бы этого в моей программе не было, потеря моего существования кажется тривиальной по сравнению со спасением вашей жизни.
Бейли не мог удержаться: протянул руку и крепко пожал руку Дэниела.
– Спасибо, партнер Дэниел, но, пожалуйста, не допускайте этого. Я не хочу, чтобы ваше существование прекратилось. Мне кажется, сохранение моей жизни – неадекватная компенсация.
И Бейли, к своему удивлению, обнаружил, что и в самом деле так думает. Он даже слегка испугался, осознав, что мог бы рискнуть жизнью ради робота. Нет, не ради робота. Ради Дэниела.