Глава 52
Глава 52
На Тренторе все возможные варианты сексуальных взаимоотношений между людьми были давно испробованы, перепробованы и эксперименты попросту давным-давно обессмыслились.
Однако с приходом каждого нового поколения о том, что они обессмыслились, как-то забывали, и цикл начинался снова. Молодежи было просто необходимо сохранять неведение о том, что в этой области происходило прежде, — для того чтобы страсть к продолжению рода была свежа и неукротима. И даже те, кто успел многое повидать в жизни, кому довелось испытать самые грубые варианты секса, могли вновь возжечь в себе страстную невинность перед лицом такого чувства, как истинная любовь. Именно в этом состоянии и пребывала Клия Азгар, почувствовав… да, именно нечто похожее на любовь. Пока она не хотела называть свое чувство любовью, но с каждым днем, с каждым часом, который ей удавалось провести с Бранном, она слабела, и ее оборона давала сбои.
В девичестве она была порой жуткой стервой. Она отлично знала, что достаточно привлекательна — по крайней мере настолько, что большинство мужчин не откажутся от секса с ней, и откровенно пользовалась этой привлекательностью. Однако за стервозностью пряталось чувство смущения, ощущение, что она пока не готова к эмоциям, которые могут сопутствовать сексуальной связи. Ибо Клия Азгар отчетливо осознавала, что когда (и если) полюбит кого-то, то полюбит всей душой и будет желать, чтобы ее отношения с избранником стали постоянными и прочными. Потому-то в ранней юности, стоило ей только заметить, что она начинает испытывать хоть какие-то чувства к партнеру, как она немедленно нажимала на тормоза и делала это с невероятной скоростью и даже с некоторой бессознательной жестокостью. Да и с чисто физиологической стороны из всех ее любовников устраивали ее очень немногие — а точнее, всего двое, да и те не очень пришлись по душе.
Некоторое время Клия думала, что с ней что-то не в порядке, что она просто не способна расслабиться. Но Бранн доказал, что это не так. Ее влекло к нему настолько сильно, что она не могла противиться чувству. Иногда он вел себя так, что казалось, он совершенно безучастен к ее вниманию. Порой тоже по-своему выстраивал оборону — вполне вероятно, по тем же причинам, что и Клия.
В данный момент Бранн шел по коридору в старом здании склада. Клия лежала на кровати в своей комнате, чувствуя его приближение. Она была напряжена, но заставила себя расслабиться. Она знала, что Бранн ничего не делает нарочно, что он не усиливает ее привязанности к нему искусственно — по крайней мере, она думала, что ей это точно известно. Самым противным во всей этой истории была неуверенность, караулящая за каждым углом!
Клия услышала негромкий стук в дверь.
— Входи, — прошептала она.
Бранн вошел бесшумно и сразу как бы заполнил комнату собой. В комнате было темно, но он сразу нашел кровать Клип и опустился на колени.
— Ну, как ты? — заботливо спросил он.
— Нормально, — отозвалась Клия. — Они тебя видели?
— Я уверен, они все знают, — ответил Бранн. — Знаешь, они не такие уж строгие нянюшки. Но ты хотела, чтобы я пришел.
— Я такого не говорила, — пробормотала Клия немного напряженна, стараясь, чтобы голос одновременно выразил и укор и поддержку.
— Значит, нам не стоит шептаться, верно? Они же роботы. Может быть, они и понятия не имеют о…
— О чем?
— О том, чем занимаются люди.
— Ты хочешь сказать — о сексе. Так и говори.
— Ну да.
— Они должны об этом знать, — возразила Клия. — Похоже, они про все на свете знают.
— Но я не хочу сидеть тихо, как мышка, — проговорил Бранн. — Мне хочется кричать, стучать и прыгать по всей…
— Комнате? — подсказала Клия и села на кровати, разыгрывая полнейшую невинность.
— Ага. Чтобы показать тебе, что я чувствую.
— Но я слышу тебя. Чувствую тебя. Ощущаю что-то такое… Но у этого не такой привкус, как у того, что чувствую я.
— У всех людей — разный привкус. Внутри все ощущаются по-разному — в том смысле, в каком ощущаем людей мы. На вкус, на слух.
— Почему не существует слов для описания того, что мы умеем делать? — задумчиво спросила Клия.
— Потому что мы сами существуем не так давно, — объяснил Бранн. — А таких, как ты, возможно, и вовсе никогда не было на свете.
Клия протянула руку, прикоснулась к губам Бранна кончиками пальцев.
— Знаешь, рядом с тобой я кажусь себе… котенком, что ли.
— Нет, это ты меня все время дергаешь, словно держишь на цепочке, — возразил Бранн. — Я никогда не знал таких, как ты. Какое-то время мне казалось, что ты меня ненавидишь, но я все время чувствовал, как ты зовешь меня — изнутри. И у этого зова был привкус меда и фруктов.
— Неужели у меня действительно такой… мысленный вкус? — изумилась Клия.
— Такой, когда ты думаешь обо мне, — ответил Бранн. — Я, конечно, не могу прочесть тебя ясно…
— И я тебя, любовь моя, — отозвалась Клия, бессознательно переходя на фразы, традиционно сопутствующие далитанскому ритуалу объяснения в любви.
Ее ответ словно громом поразил Бранна. Он тихонько застонал, наклонился и нежно поцеловал Клию в шею.
— Ни одна женщина никогда так со мной не говорила, — пробормотал он.
Клия провела рукой по его волосам, обняла за плечи. Его грудь прижалась к ее согнутым коленям. Клия вытянула ноги, и Бранн бросился на кровать, лег рядом с ней. Кровать была узкая, лежать на ней рядом было неудобно, и Клия осторожно легла поверх Бранна. Они пока не разделись, но лежали в весьма эротичной позе. У Клии кружилась голова, словно кровь от нее отхлынула. Может быть, так оно и было. Грудь и бедра у нее, казалось, были готовы взорваться.
— Так значит, женщины непроходимо глупы, — прошептала Клия.
— Я такой огромный, неуклюжий… И если они меня не слышат… Если я не заставляю их испытывать ко мне влечение…
Клия замерла, отстранилась.
— Ты этим занимался?
— Не всегда, — извиняющимся тоном проговорил Бранн. — Так, в плане эксперимента. Но долго я этого никогда не делал. Не удавалось.
Клия понимала, что Бранн говорит правду, — вернее, говоря, она думала, что это так и есть. Снова очередная неуверенность, притаившаяся за углом! Но все же она снова расслабилась.
— Но меня ты никогда не заставлял испытывать к тебе влечение?
— О, небо, нет! — воскликнул Бранн. — Ты меня слишком пугаешь для того, чтобы я мог на такое решиться. Думаю, я бы никогда не смог…
Клия почувствовала, как напрягся Бранн — точно так же, как она.
— Ты очень сильная, — сказал в конце концов Бранн.
Он только легко обнимал Клию, предоставляя ей возможность освободиться от его объятий, если она того пожелает. Какая у него была тонкая интуиция, у этого мужчины — высокого и широкоплечего, могучего — под стать тренторианским куполам!
— Я никогда не причиню тебе боли, — сказала Клия. — Ты нужен мне. Знаешь, я думаю… вместе мы будем непобедимы. Мы, наверное, даже могли бы объединиться и воздействовать внушением на роботов.
— Я тоже думал об этом, — признался Бранн.
— А наши дети…
Бранн шумно вдохнул, Клия шутливо ударила его по плечу.
— Не будь сентиментальным дурачком. Если мы полюбим ДРУГ друга…
— Я уже полюбил, — возразил Бранн.
— Если мы полюбим друг друга, то полюбим на всю жизнь, правда?
— Надеюсь. Но моя жизнь такова, что я ни в чем не могу быть уверен.
— И моя тоже. Тем более. Так вот, наши дети…
— Дети… — мечтательно проговорил Бранн, как бы прислушиваясь к звучанию этого слова, пробуя его на вкус.
— Да дай же мне договорить, проклятье! — воскликнула Клия, не вкладывая, впрочем, в слова настоящего возмущения. — Наши дети могут стать сильнее нас с тобой, вместе взятых!
— И как же мы будем их растить и воспитывать? — поинтересовался Бранн.
— Сначала следует попробовать их зачать, — ответила Клия. — Думаю, можно было бы раздеться и попытаться сделать это.
— Верно, — улыбнулся Бранн.
Клия спрыгнула с кровати, встала, сняла комбинезон и нижнее белье.
— Ты уже можешь родить? — спросил Бранн, раздеваясь.
— Пока нет, — отозвалась Клия. — Но смогу, если захочу. Разве твоя мамочка не рассказывала тебе о женщинах?
— Нет, — признался Бранн. — Но кое-что я узнал сам.
Он снова улегся на кровать. Кровать угрожающе и жалобно скрипнула. Клия растерялась.
— Что такое? — озабоченно спросил Бранн.
— Она сломается, можно не сомневаться, — покачала головой Клия и решительно объявила:
— Иди сюда, на пол. Тут не так уж пыльно.