2 (7)
[1] [2] [3] [4]– А за, что выгнал?
– Парнишку он какого-то поколотил. Ну, а для Николая Ивановича такие вещи были как нож вострый. Выгнал его из школы, сказал: «Тебя к детям на версту подпускать нельзя». Ну, и подобрала его Клавка Салтыкова. Тоже баба срамная. Дочка – невеста скоро, муж – приличный человек, здесь же, в городе, живет, а она валандается с парнем на десять лет ее моложе. Ничего не стыдится, никого не боится, для нее людская молва – тьфу…
Дуся прервала на миг свое гневное повествование, посмотрела на меня и неожиданно спросила:
– А вы сегодня ели чего-нибудь?
– Сегодня? – стал вспоминать я. – Честно говоря, не помню, да и не хочу.
– Нельзя так, – уверенно заявила Дуся. – Идемте, я вас угощу диковинкой. Вы, наверное, в Москве и забыли, что это такое.
Я взглянул на часы – половина десятого. Солнце заходило в конце улицы, как запрещающий автодорожный знак – желтый диск с раскаленными алыми краями.
– А Надя дома? – спросил я. – Мне надо с ней посоветоваться.
– Дома! Она на задней терраске читает, – обрадовалась Дуся – Идемте, мы еще не ужинали.
– Спасибо, Евдокия Романовна, мне вообще-то рассиживаться некогда. У меня еще дел много.
– А мы и не станем рассиживаться, мы на бегу чего-нибудь перекусим…
Я открыл калитку, по кирпичной дорожке обошел дом и увидел Надю, сидящую с книжкой в шезлонге. На столике перед ней лежала стопка тетрадей. Она приветливо замахала мне рукой и встала навстречу.
– Устраивайтесь, вам здесь будет удобно, – показала она мне на шезлонг. – Новостей у вас нет?
– Да кое-какие соображения появились, хочу с вами обсудить…
Из боковой пристройки вышла Дуся и на протянутых ко мне ладонях показала два огромных овально-круглых, белоснежных, тяжелых даже на вид яйца – каждое размером с хороший кулак.
– Вы такое давно пробовали? – спросила Дуся.
– Я такого никогда даже не видел, что это? Она засмеялась:
– И неудивительно! Это гусиные яйца. Сейчас гусей-то почти не стало, а уж яиц их никто и не видит в городах. У нас-то здесь редкость…
– Я действительно не видел таких, – честно признался я.
Дуся с сожалением покачала головой:
– Я, наверное, последняя, кто гусей держит. Помру – забудут, как гусыня выглядела. Птица, ей – богу, замечательная, а благодарной памяти ей нет. Людям, конечно, сказка нужна. Правда, она ведь так не тешит. Гусь-то ведь любит свою гусыню и заботливей и вернее, чем лебедь, а все песни про любовь только о лебедях сложены…
Надя засмеялась:
– Гусю для легенды длины шеи не хватило… Справедливости ради я заметил:
– Гусь все – таки почаще встречается, чем лебедь. А в легенду попадает то, что реже видим…
– Ну да, – согласилась Надя. – Поэтому легенды о лебедях написаны гусиными перьями…
Помолчала и усмехнулась грустно:
– Боюсь, что скоро гуси тоже станут редкими, как лебеди. Когда-то Россия занимала первое место по вывозу гусей. Из наших мест гуси на экспорт пешком отправлялись. Знаете, как это делали?
– Нет, никогда не слышал…
Надя засмеялась.
– Гуся осеннего, откормленного брали под крылья и опускали ногами в бочку с расплавленным варом. Окунут и пустят по песку, по пыли бегать. На вар пыль налипнет, засохнет, тут ему снова ноги окунают в бочку. И так несколько раз, пока не нарастут у него толстые черные сапоги. После этого собирают тысячное стадо и пешим ходом – в Германию. Пока дойдут до Пруссии, обколотят смоляные сапоги, их фермеры по мешкам на откорм рассадят и к рождеству на всю Европу продают неслыханного вкуса и жирности гусей. Так и хвастались ими – мол, «прусские гуси».
– А вы это откуда знаете? – удивился я.
– А мне Николай Иванович рассказывал. Ему ведь до всего было дело, он написал статью в «Известия» о том, что гусями надо заниматься – скоро попадут в Красную книгу. Собрал массу литературы, выступал с лекциями, местным жителям объяснял, какое это дело выгодное, всем полезное и приятное.
Да, удивительно жил Кольяныч. Странный, непонятный человек. Ну, что может быть общего у преподавания литературы с разведением гусей в Рузаеве? Какое ему дело до гусей? Как просто и незаметно он перемешал в своей жизни обыденность и мечту, а может быть, он целую жизнь писал лебедиными перьями легенду о красоте гусей? Да нет – это и звучит как-то смешно.
Надя задумчиво смотрела на меня, будто хотела угадать, о чем я думаю, потом спросила:
– Вы мечтать умеете?
Я засмеялся:
– Да вообще-то говоря, времени для этого не остается, но иногда пытаюсь…
– А о чем вы мечтаете? – спросила она.
Мне не хотелось говорить об этом, и я усмехнулся.
– У меня всегда одна мечта – ложиться спать не позднее десяти…
– Боюсь, что сегодня вашей мечте не суждено осуществиться, – сказала Надя.
– Я в этом просто уверен, – подтвердил я. – Я хочу с вами поделиться своими соображениями, а вы, как сторонний слушатель, будете оценивать, в чем я прав, а, что от лукавого.
Надя охотно включилась в игру.
– Я запросил через Москву Мамоново, откуда пришла телеграмма Коростылеву Никто из опрошенных местных отправителя телеграммы не знает Он наверняка чужак. У меня есть два предположения, или он проезжал мимо, направляясь на юг, или он где-то живет не очень далеко, а в Мамоново приехал, чтобы отправить телеграмму. Где он может жить?
Надя растерянно развела руками:
– Ну как это можно определить?
– Я думаю, что отправитель телеграммы имел связь с заказчиком этой депеши в Рузаеве. И уверен, что договаривались они по междугородному телефону. Письмами такое дело не организуешь – долго, да и заказчик телеграммы наверняка не рискнул бы оставлять такое вещественное доказательство…
– И что? что вам дает это предположение?
– Надо попробовать вычислить, где может жить отправитель телеграммы. Откуда он говорил по телефону с рузаевским заказчиком…
Надя растерянно посмотрела на меня:
– Я, кажется, догадываюсь… Вы хотите сказать, что в Рузаеве, кроме московского, нет междугородного автомата?
– Вот именно! Телефонные переговоры осуществлялись по предварительному заказу…
– Да, но если мамоновский отправитель телеграммы звонил сюда, в Рузаево, вы не сможете это проверить, – сказала Надя.
– Конечно! Входящие звонки на местной междугородке не регистрируются, но я уверен, что звонили из Рузаева…
– Почему?
– Ну, это же ясно! Отправитель телеграммы ждал сигнала, команды из Рузаева – «можно!», «телеграфируй!». Я в этом просто уверен!
– А отчего вы так уверены в этом? – настойчиво допрашивала меня Надя.
Я усмехнулся:
– Потому, что иначе вся придуманная мной логическая конструкция рассыпается…
– А вы уже придумали конструкцию?
– Да так – набросок, эскиз, предположение… – И деловито спросил: – А вы географию не забыли еще?
– Более менее помню. И представляю, что Мамоново находится в Воронежской области.
– А какие области граничат с Воронежской? Надя напряглась стала по памяти перечислять:
– Липецкая, Курская, Белгородская, Тамбовская и кажется Волгоградская, но лучше по карте посмотреть.
– Вот этим мы сейчас займемся – пообещал я.