СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ: ПАНИКА
СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ: ПАНИКА
На выходе из лифта меня уже встречал вахтенный охранник командирского этажа:
– Александр Игнатьич ждет вас в кабинете Сафонова…
Паническая суета властвовала на этаже – люди с вытаращенными глазами, с бумажками и сотовыми телефонами в трясущихся руках бегали по коридору. Из большой приемной Серебровского доносился слитный шум шепчущего, бормочущего разноголосья, треск пейджеров, звонки телефонов, механическое мяуканье биперов. Чиновничью братию раздирало одновременно желание продемонстрировать свое усердие и страх обнаружить свою никчемность в критической ситуации, их манила мечта деловито промелькнуть перед грозным оком босса и ужас попасть ему под горячую руку.
Я вошел в кабинет шефа безопасности, когда Сафонов закончил телефонный разговор с кем-то и положил трубку, а Серебровский сидел верхом на стуле посреди комнаты. Он поднял взгляд на меня, кивнул и показал на пустое кресло напротив.
– Садись… Вместе мы являем прекрасную восточную композицию – икебана из мудаков! – Потом повернулся к Сафонову: – Ну, что обещает наша краснознаменная ментура?
– По всей Москве введен в действие план «Перехват». Всем постам и патрульным рассылаются фото и описания Ваньки и Кота. Я подключил РУОП, и дана команда всем муниципалам.
– Господа, друзья, начальники! Извините, пожалуйста, – вмешался я. – Мне кажется, вы зря это делаете…
Серебровский грозно обернулся ко мне.
– Так! Тоже интересная точка зрения! Какие дашь рекомендации?
– Подождать… Ничего не предпринимать. Не поддаваться панике. Подождать хотя бы до вечера… – Я старался держаться спокойно.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что происходит? – зловеще-тихо спросил Серебровский. – Ты понимаешь, что я полностью в руках у Кота? Что сейчас он волен мне предписывать все, что захочет?
Вот беда! Как все-таки несчастье застит взор, омрачает разум! Я помолчал и сказал Сашке как можно мягче:
– Саня, может, я чего не понимаю… Мне кажется, что Кот хочет тебе показать – мы все в руках друг у друга. Я уверен, что он не причинит вреда парню – это самое главное!… Я понимаю, что тебе на хрен не нужна моя голова, но я даю ее наотрез – не сделает Кот ничего плохого пацану…
– И что – ждать, сидеть сложа руки? – с яростью спросил Сашка.
– Да, ждать! Не дай Бог, какой-нибудь ретивый идиот захочет силой отнять Ваньку у Кота – мы не можем знать, что получится… Не надо нам ничьей помощи – Кот теперь сам объявится, он прорвал оборону. Мы напрямую узнаем, чего он хочет.
– А я и так знаю, чего он хочет, – сказал магнат. – Он хочет мне показать, что вся моя сила – мнимость, миф, выдумка. Что он один сильнее вас всех… И умнее меня…
Серебровский встал со стула, собрался идти на выход, остановился и снова развернулся к нам.
– Я подумаю об этом…
В этот момент растворилась дверь, и в кабинет заглянул финансовый директор Палей:
– Извините, Александр Игнатьич, я знаю, вам сейчас ни до чего…
– Остановитесь. Вздохните. Докладывайте.
– Биржа закрылась на минус сто двадцать два. Индекс во Франкфурте и Лондоне тихонько поехал вниз. В Нью-Йорке рынок откроется через три часа – я сразу сообщу вам…
– График биржевого движения дайте мне к семи тридцати, – распорядился Серебровский. – К утру мне нужен австралийский индекс «Олл Ординарис» и гонконгский «Ханг Сенг»…
– Обязательно! – Палей смотрел на магната с испугом, недоумением, восхищением. – Вы железный человек, Александр Игнатьич…
– Надеюсь, что нет, – покачал головой Серебровский. – Железо – слабый металл. За тридцать лет ржа съедает железо дотла. Меня бы уже давно отправили на переплавку…