IV. БАКУНИН, НЕЧАЕВ И ЛЕНИН (1)

[1] [2] [3] [4]

А в декабре 1911 г. Ленин писал в газете «Социал-демократ» :

«Если в такой культурной стране, как Англия, не знавшей никогда ни монгольского ига, ни гнета бюрократии, ни разгула военщины, — если в такой стране понадобилось отрубить голову одному коронованному разбойнику, чтобы обучить королей быть “конституционными” монархами, то в России надо отрубить головы по меньшей мере сотне Романовых, чтобы отучить их преемников от организации черносотенных убийств и еврейских погромов» (Сочинения Ленина. Издание 1929 г. Том 15, стр. 285.). Что Ленин, согласно заветам Нечаева, в 1918 г. и осуществил, уничтожив самым зверским образом не только всех членов дома Романовых, но также множество лиц, их окружавших.

Невозможно себе представить, чтобы какой-либо другой выдающийся деятель русской социалистической или революционной партии, кроме Нечаева, мог сказать, что того или другого его политического противника «надо убить», как сказал Ленин о Струве, который, кстати сказать, был тогда одним из главных идеологов либерально-демократического движения в России

(К. Тахтарев. Ленин и социал-демократическое движение (по личным воспоминаниям). «Былое». (Ленинград) № 24, 1924 г., стр. 22.).

В своем «Катехизисе революционера» Нечаев писал:

«Революционер презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему».

А Ленин в речи,произнесенной 4 октября 1920 года в Москве, сказал:

«Всякую нравственность внеклассового понятия мы отрицаем. Мы говорим, что это обман. Мы говорим: нравственно то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества».

«Морали в политике нет. Есть только целесообразность», поучал Ленин своих учеников.

Нечаев считал, что нужно действовать путем лжи, мистификации, обмана и насилия. Когда Бакунин, старшая дочь Герцена — Наталия и их друзья, собравшись вместе, уличили Нечаева во лжи, он им ответил:

«Ну да! Это наша система — мы ставим себе в обязанность обманывать, компрометировать всех, кто не идет с нами вполне».

В начале 1907 г. ЦК Российской Социал-Демократической Рабочей партии привлек Ленина к партийному суду за то, что он в брошюре «Выборы в СПБ и лицемерие 31 меньшевика» обвинял меньшевиков, что они вступили в переговоры с кадетской партией «для продажи кадетам голосов рабочих». На суде Ленин в своей речи сказал:

«То, что недопустимо между членами единой партии, то допустимо и обязательно между частями расколовшейся партии. Нельзя писать про товарищей по партии таким языком, который систематически сеет в рабочих ненависть, отвращение, презрение и т.п. к несогласномыслящим. Можно и должно писать именно таким языком про отколовшуюся организацию.

Почему должно? Потому что раскол обязывает вырывать массы из-под руководства отколовшихся. Мне говорят: вы вносите смуту в ряды пролетариата. Я отвечаю: я умышленно и рассчитано вносил смуту в ряды той части петербургского пролетариата, которая шла за отколовшимися накануне выборов меньшевиками, и я всегда буду поступать таким образом при расколе. »

(Курсив Ленина) (Сочинения Ленина. Второе издание. Том 11, стр. 221.).

Восторгаясь произведением прусского генерала Клаузевица, Ленин тут же в заметках на полях книги высказал свою собственную мысль: «Хороший вождь и… недоверие к людям».

Своими главными союзниками Ленин считал не сознательный пролетариат, а, подобно Нечаеву, людское отчаяние и озверение. Подстрекая к дерзанию членов своего ЦК, не веривших в успех восстания, он накануне Октября писал им: «За нами верная победа, ибо народ уже близок к отчаянию и “озверению”». (Подчеркнуто и кавычки в подлиннике).
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.