Борисович. Не убоюсь зла (6)
[1] [2] [3] [4]Он продолжал что-то объяснять, но я не слушал. На улице было очень холодно, шел снег (фактически в тот день, позднее, из-за холода даже отменили демонстрацию, предварительно продержав солидарных трудящихся пару часов на морозе), и я ничего кроме жалости ко всем, кто был вынужден находиться на улице, не испытывал.
-- Позвольте объяснить вам еще раз, -- сказал я терпеливо, -- меня ваши проблемы не интересуют. У меня свои дела, так что оставьте меня, пожалуйста, в покое.
Я повесил трубку, но после короткой паузы телефон зазвонил опять.
-- Что там у вас происходит? Вы уже напились?
На этот раз голос инструктора райкома дрожал от гнева.
-- Нет, я совершенно трезв.
-- Вы коммунист?
-- Нет.
-- Комсомолец?
-- Слава Богу, нет.
-- Тогда кто же вы, черт побери?
-- Сионист.
Мой собеседник бросил трубку.
Но телефон зазвонил вновь. На сей раз это была вахтерша. Она сооб-щила мне, что группа лиц, сидевших долгое время в машине у входа в институт, зашла в вестибюль погреться. Хотя она попросила их выйти, они настаивают, что у них есть право здесь находиться. Конечно, вах-терша ничего не знала о действительной функции этих людей.
-- Я проверю, -- пообещал я.
Среди телефонов, оставленных мне директором института, был и те-лефон дежурного по районному отделению КГБ. Я с удовольствием им воспользовался.
-- Говорит Щаранский Анатолий Борисович. Я ответственный де-журный по Институту нефти и газа. В вестибюле института находятся три сотрудника КГБ, которые осуществляют наблюдение за гражданином Щаранским Анатолием Борисовичем. Они утверждают, что у них есть право находиться в нашем здании, но это противоречит нашим пра-вилам. Вы дали им указание войти в институт?
После напряженной паузы я услышал:
-- Как, вы говорите, вас зовут?
-- Щаранский Анатолий Борисович.
-- А за кем наши люди следят?
-- За Щаранским Анатолием Борисовичем.
-- Что? Дурака валяете? Еще только двенадцать часов, а вы уже пья-ны? Думаете, что если звоните из телефонной будки, мы вас не найдем? Выругавшись, он бросил трубку. Я позвонил вахтеру.
-- Скажите этим людям в вестибюле, что я говорил с их начальни-ком и он не подтвердил их слов. Если они немедленно не покинут инсти-тут, я вызову милицию.
Через пять минут дежурная сообщила мне, что непрошенные гости ушли. Я выглянул в окно. Да, бушует снежная метель, а мои "хвосты" мерзнут в машине.
Со временем я даже стал ощущать некоторое чувство ответственно-сти за их поведение. Как-то в автобусе один из них был явно навеселе, и вел себя оскорбительно. Меня возмутило то, как он выполняет свою от-ветственную государственную миссию: ведь мне ничего не стоило убе-жать от него. Вместо этого я подошел к ближайшей телефонной будке и позвонил дежурному КГБ.
-- Говорит Щаранский Анатолий Борисович. Ваш сотрудник, кото-рый ходит за мной, пьян.
-- Наши люди ни за кем не ходят, -- последовал стандартный ответ.
-- Я нахожусь около метро "Кировская"; ваш сотрудник в несколь-ких метрах от меня, да и ваша машина здесь недалеко. Я подожду ми-нут десять, а потом позвоню иностранным корреспондентам.
Прошли считанные минуты, и один из подоспевших новых "хвостов" быстро выскочил из машины и сменил своего нетрезвого коллегу, кото-рый на много месяцев выбыл из команды моих "телохранителей".
Конечно, смеяться над "хвостами" было куда легче, чем над следова-телями КГБ, имевшими сегодня власть над моей жизнью. Но, взяв, на-конец-то, верный тон в разговоре с Володиным, я твердо решил не восп-ринимать моих тюремщиков слишком всерьез.
[1] [2] [3] [4]