История евреев с древнейших времен по шестидневную войну (12)

1. Принятый III Латеранским собором в 1179 году закон, запрещавший евреям и христианам жить вместе, долгое время не выполнялся. В большинстве стран евреи продолжали жить там, где хотели, и неевреев мало волновало то, что их дома стоят рядом с еврейскими. Места, где существовали особые еврейские кварталы, тщательно изолированные от остальной части города, были редкостью. Меньше всего этому закону следовали в Италии, под зорким глазом римских пап. Этот пример, столь отличный от их собственных предписаний, охотно перенимали повсюду. Однако в 1516 году Венецианская республика потребовала изолировать евреев города в особом квартале, известном под названием "Гетто нуово" ("Новый литейный двор"). Несколько позже к кварталу было присоединено "Гетто веккьо" ("Старый литейный двор"). Отсюда термин "гетто" распространился по всей Италии, где этим именем стали официально называться еврейские кварталы, созданные во второй половине XVI века.

Несмотря на некоторые различия в наименованиях, общая система повсюду: в Италии, во Франции, в Германии, Польше, Чехии - была сходна. Интересно познакомиться поближе с этим типичным образом еврейской жизни в Европе и с теми условиями, которые сложились в гетто.

Не следует думать, что условия жизни в гетто казались тогда такими же мрачными, как они кажутся нам. В большинстве случаев, действительно, евреи яростно боролись против его создания. Однако вскоре им стало ясно, что стены гетто, предназначавшиеся первоначально для того, чтобы запереть жертвы внутри, в то же время отлично защищали их от врагов. Не случайно ворота зачастую снабжались запорами с внутренней стороны - на случай опасности извне. Кроме того, с редкой для угнетенных масс проницательностью евреи поняли, что сегрегация, как бы унизительна она ни была, является хорошим средством сохранения национальной солидарности и культуры. Таким образом, мы сталкиваемся с удивительным парадоксом: в некоторых местах в Италии был установлен и долгое время соблюдался ежегодный праздник в честь создания гетто.

Вход в гетто вел под низкую арку и закрывался массивными воротами. Охраняли его христиане-привратники, плата которым шла за счет их жертв. В больших городах гетто имело второй вход, точно так же охраняемый, в противоположном конце; однако больше двух входов иметь запрещалось, хотя временами этим правилом и пренебрегали. Считалось серьезным преступлением еврею находиться вне гетто, а христианину - внутри его после заката солнца. Это последнее предостережение было вызвано как религиозными правилами, так и соображениями о чистоте расы, ибо половая связь между приверженцами разных религий считалась почти таким же преступлением, как кровосмешение, и наказывалось так же. Ворота гетто были закрыты и жители его заперты внутри также в дни больших христианских праздников до окончания мессы.

Однако тяготы были не столь велики, как может показаться. Правда, кое-где еврейский квартал представлял собой одну узкую улочку или один двор. Но в большинстве случаев - в Риме, Венеции, Люблине или Праге - имелся целый лабиринт улиц, настоящий город в городе. Названия улиц в этих старинных кварталах до сих пор свидетельствуют о еврейском характере жизни, которая когда-то била здесь ключом.

Во Франкфурте на каждом доме была прибита эмблема, по которой часто назывались семьи, жившие в доме. Ротшильды, Адлеры и Шаффы познакомили цивилизованный мир с названиями домов - Красный щит, Орел и Овца - на этой знаменитой "Еврейской улице", крупнейшей во всей Германии.

Одна особенность сразу бросалась в глаза посетителю гетто: большая высота домов. Размеры еврейского квартала обычно не изменялись, и единственный способ разместить растущее население (уровень жизни евреев был относительно высок, и семьи всегда были многодетными) был тот, который спустя несколько столетий в самых современных условиях получил развитие в Америке. Вместо того, чтобы расширяться в стороны, что было невозможно, приходилось расти вверх, добавляя все новые этажи к высокому зданию. Издали казалось иногда, что поднималась сама почва под еврейским кварталом, который возвышался над остальной частью города. Сооружения были чаще дерзкими, чем прочными. Нередко случалось, что они обрушивались, не выдержав дополнительной нагрузки, и превращали свадьбу или обручение в поминки. Особенно опасны были пожары в гетто, иногда приносившие страшные разрушения, прежде чем могла придти помощь извне. Франкфурт, Никольсбург и Верона надолго запомнили пожары, принесшие колоссальные разрушения.

Перенаселенность привела к еще одному важному результату. Евреи, которым закон запрещал владеть недвижимым имуществом, не могли купить себе дом даже в гетто. Жадность христианина-домовладельца ничем не сдерживалась, и жильцу всегда угрожала опасность быть выброшенным из дома без предупреждения, как только кто-либо предложит домовладельцу более выгодную арендную плату. Решение этой проблемы было найдено в применении старинного еврейского закона "Хазака" (право на владение). Этот закон устанавливал своеобразное право арендатора, защищавшее его от чрезмерных претензий и от эксплуатации. Никому ни при каких обстоятельствах не разрешалось прогонять арендатора или предлагать более высокую арендную плату. Таким образом, жить в доме и владеть им стали понятиями эквивалентными. Собственность можно было дарить или продавать, передавать по наследству сыну или включать в приданое дочери, но пока арендатор вносил арендную плату, он был в безопасности. Хазака, во многих случаях признавалась и гражданскими властями. Это поразительный пример приспособляемости еврейского закона к самым различным обстоятельствам и вместе с тем удивительно точный прообраз тех законов, к которым прибегают в наши дни в городах Европы и Америки для защиты квартиросъемщиков.

2. Стены гетто считались сами по себе недостаточной гарантией того, что иудейская ересь не будет воздействовать на правоверных христиан. Латеранский собор 1215 года дополнительно потребовал от евреев носить отличительный знак; правда, последовательно это указание стали проводить в жизнь, лишь начиная с XVI века. В Италии отличительный знак принял форму шляпы желтого или красного цвета. В Германии знак сохранил свою первичную форму желтого круга, который прикреплялся к верхней одежде с левой стороны груди, на сердце. Тем, кто осмеливался ходить вне стен гетто без отличительного знака, угрожали самые суровые наказания; иногда требовали носить этот знак даже внутри гетто. (Эти правила смягчались лишь в отношении тех, кто отправлялся в длинное и опасное путешествие). Мы знаем, какую волну жалоб и протеста первоначально вызвала эта вопиющая несправедливость и как настойчиво отдельные евреи пытались добиться для себя освобождения от ношения позорного знака. Однако позднее он стал знаком не позора, но гордости, и ультраконсервативные евреи продолжали носить его как элемент национального костюма даже тогда, когда закон об отличительном еврейском знаке был отменен.

Часто этот знак был единственным цветным пятном на еврейском костюме. Не то чтобы евреи не были склонны к яркой и даже экстравагантной одежде, но поскольку считалось, что яркая одежда вызывает в христианах зависть и даже враждебное чувство, то почти во всех странах были введены строгие ограничения, касающиеся еврейского костюма от головного убора и до застежек на туфлях. Строго ограничивалось также количество драгоценностей, которые еврей мог носит на себе. Подобного рода ограничения были установлены в отношении домашних празднеств по случаю свадьбы, обрезания или помолвки, причем оговаривалось все: и сладости, и количество гостей, и кушанья, и даже подарки, которые жених мог преподнести невесте.

Перечню унижений, которым подвергались евреи, особенно в папских государствах, нет конца. Существование многих известных общин как, например, в Венеции, базировалось на шатком основании краткосрочных соглашений об аренде, которые постоянно менялись и иногда не возобновлялись. Руководители римской общины ежегодно должны были вручать папе свиток Торы, который тот презрительно возвращал им через левое плечо, сопровождая каким-нибудь оскорбительным замечанием. Евреям приходилось платить налог на поддержание Дома новообращенных, в который в любой момент могли забрать их детей для крещения, воспользовавшись малейшим поводом: желанием (чаще вымышленным) крещеного родственника, словами суеверной няньки или пьяного хулигана, обрызгавшего еврейского ребенка водой из канавы. Начиная с XVII века, подобные случаи участились в связи с распространившимся убеждением в том, что христианину, крестившему хотя бы одного еврея, воздается на том свете. Неудивительно, что евреям под угрозой суровых наказаний запрещалось приближаться к Дому новообращенных, дабы они не смогли оказать давление на новую, еще не стойкую веру его обитателей.
[1] [2] [3] [4]