Убить Марко Поло (рассказы) (3)

[1] [2] [3] [4]

- Да нам какое дело? - пожал плечами Вулодя. - Может, у них так положено, у этих тибетцев. А мы вон третий месяц просим: поставьте тент, а то солнечный удар кого-нибудь хватит, люди-то старые, слабые... Так что ж нам - тоже в ООН писать?

- Значит, вы отказываетесь поставить свои подписи? - глядя с вызовом, спросил поэт.

- Ну, подписать можно, - согласился Вулодя. - Почему не подписать?

- В трех экземплярах надо подготовить, - сказал Мануэль Зильбер из восьмой комнаты.

Рассыльный с большим букетом гвоздик, украшенным бантиками и лентами, чуть было не сшиб Вулодю Маркадера с ног: молодой человек подымался по лестнице бегом, а Вулодя шел вниз с оглядкой. Нижние старики, не спускавшие глаз с лестницы, встретили столкновение озабоченно.

Распахнув дверь гостиной, рассыльный объявил:

- Цветы для господина Вайса!

Сестра перегнулась через свою стойку и произнесла негромко, но внятно:

- Дайте сюда!

- А господин Вайс где? - шагнув к стойке, спросил рассыльный. - Тут записка, видите? "Папа, счастливого дня рождения". Он где?

- Давайте сюда! - глядя поверх красиво выложенных фруктов на подносе, жестко повторила сестра.

- У нас так не полагается, - сказал рассыльный. - Только в руки, под расписку. Видите: "Уведомление о вручении переслать в Орландо, гостиница "Хайат". Номер факса. Заказ оформлен на прошлой неделе, по Интернету. Грушу можно взять?

- Господин Вайс скончался сегодня ночью, - сказала сестра. - Я распишусь. - И быстрым, плавным движением убрала букет под стойку.

Убить Марко Поло

Марко Поло знаменитый

путешественник (1254-1324).

"Марко Поло" четырехзвездочная

московская гостиница в

Спиридоньевском переулке.

На окраине курортного местечка Чолпон-Ата, на берегу азиатского озера Иссык-Куль стоит удивительный памятник: узкобедрая арка, вознесенная на полсотни метров к прохладному чистому небу, упирается высокими, чуть расставленными ногами в каменистую строгую землю, сплошь залитую зеленью яблоневых садов. За синей аркой, роскошно украшенной золотой арабской вязью и скульптурными фигурами львов, орлов и египетских фараонов, белеет добротный особнячок, в котором проживает со своими чадами и домочадцами сторож сооружения, посвященного памяти овечьего пастуха Куджумшукура. Этот Куджумшукур покинул наш круг в середине прошлого века, оставив по себе память в сердцах немногих. Среди этих немногих был внук покойного, по имени Кубатбек. Прошли годы, пришло время великой советской державе последовать за овечьим пастухом и погрузиться в воды забвенья. В увлекательной суматохе гласности и перестройки Кубатбек стремительно разбогател и, как водится в таких случаях, был объявлен в розыск; разыскивают его по сей день. А Кубатбек, ничуть не тяготясь создавшимся положением, поставил любимому деду памятник и неподалеку от него основал конный завод, куда и приезжает дважды в год на соревнования по гандикапу, коего является большим любителем и знатоком. Там, на соревнованиях, я его и видел нынешней осенью; вполне приятный и обаятельный человек.

А с Диком Джонсом я познакомился у подножья памятной арки. Подъехав туда почти одновременно, мы вышли из машин, дивясь и любуясь роскошным сооружением на диковатом иссыккульском берегу. Дика особенно потрясли фараоны - щедро позолоченные, в каких-то перьях и змеях, кругло и пристально глядевшие на заозерные горы Кунгей-Алатоо.

- Хорошие фараоны, - сказал я, и Дик согласно кивнул головой. Кажется, они сейчас возьмут и всё тут захватят.

- Да, - сказал Дик. - Я такого еще никогда не видал.

А повидал он немало. Малым ребенком приехав в Америку из России лет тридцать тому назад, он легко и с удовольствием освоился в новом мире, успешно торговал антиквариатом и благодаря усилиям родителей, бывших школьных учителей, сохранил русский язык в пристойном объеме. Прекрасной целью его жизни было объехать все дикие места, оставшиеся еще на нашей Земле. Он фотографировался с африканскими людоедами, продирался сквозь волглые тропические заросли острова Борнео и пил шампанское на Северном полюсе. Он не был авантюристом, он был одержимым. Торгуй он не фальшивыми яйцами Фаберже, а подержанными автомобильными покрышками, он отыскал бы другое увлечение, не столь дорогостоящее: например, собирал бы акульи зубы и медвежьи когти. Но в любом случае предмет его увлечения хоть косвенно, хоть как был бы связан с риском для жизни и ночным захватывающим страхом.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.