Афанасьевич. На развалинах третьего рейха, или маятник войны (28)

- Вася Сталин пожаловал к нам в гости. Подойдя к генералам, мы отдали им честь. Я постарался быстрее пройти мимо, а мой попутчик остановился возле них и уставился на Сталина. Тот повернулся, поздоровался за руку, о чем-то его спросил, выслушал ответ, а затем продолжил разговор с Куцеваловым. Когда старший лейтенант подошел ко мне, я его спросил:

- Откуда ты знаешь генерала Сталина? - А, долго рассказывать. Вместе учились в летном. Я был командиром отделения, в котором Вася был курсантом. Так я увидел того таинственного Василия Сталина, с которым мне пришлось однажды говорить по телефону ВЧ.

Однажды я был дежурным по Военно-воздушному отделу. Утром раздался звонок из Москвы. Я ответил, что дежурный по отделу слушает.

- Где Куцевалов? - спросил кто-то требовательно и резко.

- Генерал еще не прибыл на работу. Начало в девять ноль-ноль, а сейчас у нас только семь ноль ноль.

- Передайте Куцевалову, пусть он мне позвонит через час  - А кто говорит? - Сталин!

И положил трубку. Я тут же позвонил генералу Куцевалову на квартиру. Тот взял трубку. Я ему доложил о звонке Сталина. Генерал выслушал меня и недовольно буркнул:

- Хорошо, приду. Мне, конечно, и в голову не пришло, что звонил не Иосиф Виссарионович, и я сильно удивился, что генерал как-то пренебрежительно отнесся к такому звонку, как будто он ежедневно общается с самим генералиссимусом. Я искренне переживал за него и за себя: с минуты на минуту мог последовать звонок из Москвы, а генерала все не было. И уж совсем удивился, выглянув в окно: Куцевалов шел к штабу медленно! А потом остановился и стал беседовать с одним из офицеров отдела! Тут на мое счастье в "предбанник" зашел полковник из нашего отдела. Я ему говорю: так, мол, и так, а тот мне с усмешкой отвечает:

- Федот, да не тот... Это же Вася Сталин. А, да вы же не знаете, что он командует авиадивизией здесь, в Германии, а сейчас в Москве и оттуда звонит нашему генералу. Значит, ему что-то нужно. Тут вошел генерал и я с облегчением доложил ему по всей форме о том, как идет дежурство. Куцевалов молча прошел в свой кабинет. И вот теперь я видел сына Сталина наяву. О его же бесшабашной и трагической судьбе узнал много позже.

Но вернемся к самому Иосифу Сталину.

- Да, утверждают враги России, Сталин был восточный деспот. Он беспощадно расправлялся со своими политическими противниками. Карал всех без исключения, кто наносил вред государству, злоупотреблял властью, проявлял, мягко говоря, нескромность. Но без этого он не мог бы превратить партию в орудие своей неограниченной власти, в орден меченосцев. Он же сдерживал перерождение аппарата, превращение его в оторванную от народа касту, использующую общественную собственность в своих корыстных интересах. В то время, в основном, жажда обогащения, эгоизм, культ собственности были устранены из идеологии общественной жизни и экономики. Вместо них утверждались коллективизм, бескорыстие, пренебрежение погоней за материальными благами, отношение к труду как духовной потребности человека. Получалось, что поколение 30-х годов в общем и целом исповедовало систему ценностей почти идеального человека, которую в течение столетий вырабатывали лучшие представители человеческого рода.. В этой системе доминировали высшие моральные и духовные ценности. О нашей цивилизации в те годы говорил Бернард Шоу: "Если этот эксперимент в области общественного устройства не удастся, тогда цивилизация потерпит крах, как потерпели крах многие цивилизации, предшествовавшие нашей".

После смерти Сталина перерождение партийного и государственного аппарата уже ничем не сдерживалось. В партию устремилось много людей ради карьеры. Из истории известно, что партия, которая ограничивает в своих рядах свободу выражения мнений, неизбежно перерождается. Из под критики выводилась верхушка партии. Была только критика сверху. Создавалась система материальных привилегий и все это скрывалось от народа, а это порождало цинизм, рвачество, стремление жить на нетрудовые доходы и т. п.

Сказалась на этом и длительная потрясающая воображение война с десятками миллионов жертв лучших людей, павших за. Родину. Лев Толстой в своем романе "Война и мир" подчеркивал, что "любая война оглупляет общество, так как уносит наиболее высокоморальных представителей.

В Великой Отечественной войне была всеобщая воинская повинность, но сколько было лазеек, с помощью которых наиболее прохиндеистые получали бронь, а если и призывались, то устраивались где-нибудь в обозе, при штабе, в резерве и так далее, но только бы быть не на войне, а при войне. Они даже умудрялись получать какие-то ордена и медали. А в это время, обладающие более высокой нравственностью уходили на фронт добровольцами. Они первыми поднимались в атаку, первыми шли на таран и первыми гибли, прокладывая путь второму эшелону. Израненные, искалеченные, едва живые бойцы первых эшелонов, чудом оставшиеся в живых (один из тысячи) после войны презрительно называли повыползавшие из щелей ватаги краснощеких снабженцев-обозников и денщиков вояками из "седьмого ташкентского". Их было тогда гораздо больше фронтовиков, а теперь и подавно. Таким, видно, был и писатель-перевертыш Виктор Астафьев, который из своего маленького окопчика (был ли он в нем?) судит ныне о войне, как фельдмаршал. Больше того, считая себя фронтовиком, он постоянно оскорбляет тех, кто сражался с врагом, топчет память о погибших в боях за Родину. Ну, до Бог ему судья. Так вот, эти бойцы с "ташкентского фронта" вскоре после войны уселись в руководящие кресла, как участники войны с орденами на плоской груди, а потом и отпрыскам, себе подобным, помогли получить престижное образование и пристроили их на теплые места. Вот почему морально-нравственный уровень нашего общества, особенно верхний его слой, стал снижаться и приобрел в конце концов обвальный характер. Вот почему сейчас значительная часть нашего общества заботится только о личной наживе и поглощена элементарными жизненными инстинктами. Теперь в школах ученикам практически не объясняют, что такое патриотизм, порядочность, ответственность, долг.

Особенно в этом преуспевали и преуспевают сейчас сионисты. На фронтах им мешала потомственная еврейская "скромность" и к тому же тряслись поджилки. Но до сего времени они обвиняют миллионы павших, за то, что те не защитили всех их погибших близких от истребления нацистами. Они заботятся о представителях своего племени, другие же народы для них не в счет.

Парадокс истории Великой Отечественной войны заключается в том, что в процентном отношении к населению страны, евреи в период войны занимали первое место среди Героев Советского Союза. Как это делалось сегодня многим стало известно, хотя я лично утверждаю, что и среди евреев были настоящие герои!

Если государственный деятель выступает за дружбу между народами против корыстолюбия, зависти, собственнических устремлений, то он сможет влиять на поведение людей. Ведь нельзя достигнуть прекрасной цели низкими средствами. Принуждение порождает лицемерие, а лицемерие порождает неверие, а неверие приводит к загниванию общества. Ведь в каждом обществе существует и постоянно действует огромная, серая, готовая на все армия приспосбленцев.
[1] [2] [3] [4]