Прощай, Ковров (1)

– Маваси-гири в голову, – ответил я, и мы, ударив кулак в кулак, обнялись. – К нам?

– Да куда пошлют. Сказано к вам, у кого не получится – поедут в

Гороховец и так далее. А у вас ничего, нормально. Я бы остался.

– А я бы уехал. Ты где служил?

– Курсы "Выстрел". Полк обеспечения учебного процесса. Шестьдесят километров от Москвы.

– А давай махнемся?

– Как это "махнемся"?

– Ты сюда, а я на курсы.

– А кто же разрешит?

– Вас с курсов много?

– Человек восемь или десять… Но сержантов только четыре.

– Тогда я пойду, выясню. Ты пока у меня во взводе располагайся.

Лады?

– А твои духи меня обижать не будут? – пошутил боксер. – Я буду тут.

Я пошел говорить с сержантами нашей и соседних рот. Последнее время мы обсуждали вопрос о сроках увольнения в запас, хотя служить нам оставалось больше, чем полгода каждому. Полгода могли растянуться и на долгих девять месяцев, поэтому обсуждались все варианты сокращения уже давно надоевшей армейской службы.

Предложения о сокращении срока путем членовредительства большинство отметало, как ненужные.

– Зря ты не слушаешь, – гоношился Андрейчик. – Королев из седьмой роты вырезал себе гланды через неделю после приказа и был уволен в запас. А Виноградов из "спецов" сделал себе насечки на глаза. И зрение исправил и домой первым уехал. Никаких тебе дембельских аккордов. Больного никто не трогает.

Мы пожимали плечами. Лезть под скальпель хотелось далеко не каждому, но о возможности уволиться раньше через "линейную" часть шансов почти не было. И тут он появился. Да еще какой шанс. Курсы

"Выстрел" считались верхом нормальной службы, как зарекомендовавшие себя среди солдат, во-первых, близким нахождением к столице, а во-вторых, практически отсутствием дедовщины из-за постоянной занятости всего полка обеспечением учебного процесса.

– Товарищ гвардии майор, – стоял я на вытяжку перед замполитом части, – разрешите обратиться?

– Обращайся, – настроение у замполита было хорошее.

– Я прошу перевести меня служить в линейную часть. Хочу почувствовать настоящую службу.

– Ты один такой герой?

– Никак нет. Нас четверо.

– И все хотят?

– Все.

– А кто будет обучать новобранцев? Кто будет делать из них высококлассных специалистов?

– В дивизию прибыли москвичи, часть из них сержанты, прошли курс в нашей учебке. Они готовы остаться вместо нас. Все с курсов

"Выстрел" и участвовали в обучении личного состава.

– Курсы "Выстрел" я знаю, знаю. Так ты хочешь в "линейку"?

Думаешь, что там легче? Думаешь, что там можно будет схалявить?

– Никак нет, товарищ гвардии майор. Хочу в линейную часть, себя проверить.

– Нет проблем. Передай документы в строевую часть Манукевичу.

Скажи, что я приказал оформить. Два дня на передачу подразделений и вперед… на пересыльный пункт.

Я не стал уточнять, почему именно пересыльный пункт, а не напрямую в часть, решив, что процедура перевода лучше известна замолиту – ведь ребята приехали именно через это место, и пошел передать приказ земляку.

– Дурак ты, – встретил меня Манукевич. – И чего ты себе все приключений на жопу ищешь? Сидел бы и сидел. Через неделю дедушкой станешь. В отпуск поедешь. Потом старшинскую полоску получишь.

– Я даже полоску старшего сержанта до сих пор не пришил, старшинскую мне в жизнь не дадут. Я опять с кем-нибудь поцапаться успею, с тем же ротным. Да и в "партизанах" у старшины куда больше дней, чем у сержанта. И Дрянькин меня ни в какой отпуск никогда в жизни не отпустит. Он меня отыметь собрался. Да и на дембель я из-за него выйду в шесть вечера тридцатого июня. Я же не в штабе полка.

Береженого Бог бережет. Уж я лучше подальше от такого начальства. Не нуди. Я уже решил. Так я и Дрянькина сделаю и из "линейки" попробую быстрее дембельнуться.

– А тебе специалиста второго класса присвоили. Хочешь, я тебе печать в "ксиву" поставлю. У тебя с собой?

– С собой. Поставь, раз положено. Буду крутее всех крутых. Но тут мне делать все равно нечего. Достало все. Надо что-то менять. Надо,

Макс, не бояться менять что-то в своей жизни. Идти вперед, спотыкаться, падать, делать ошибки. Учиться на своих ошибках и идти дальше. Нельзя залезть в одну конуру и так просидеть всю жизнь.

Может быть, это спокойнее, легче, сытнее, но скучно. У человека должно быть движение. Иначе застой мозгов и копец. Мы и так в армии тупеем. Фразы не формулируются. Только "Есть" и "Никак нет". Как работы. Телевизор смотреть не дают. Книжек нормальных не достать. В кино только "Ленин в октябре" и другая муть. А в Питере мы с тобой еще встретимся. Обязательно.

– Ну, как знаешь. Тебе когда документы оформить?

– Нам дано два дня передать "духов"… И чего их передавать?

"Духи" – они и в Африке "духи".

– Ты скажи утречком, когда соберетесь, – я за час все документы сделаю. Увидимся.

– Коля, я на курсы "Выстрел" уезжаю, – с порога сказал я старшине роты.

– Жаль, Санек. Ты на курсы. Я в Афган.

– В Афган? Нифига себе…

– Я написал заявление, мне утвердили. Через две недели уезжаю. А ты знаешь, что я роту принял с недостачей почти в две тысячи рублей?

– Ого… А сейчас?

– А сейчас мы с тобой сдаем роту с плюсом в двести, – и он мне подмигнул. – Кстати, тебе премия полагается.

И прапорщик достал десять рублей.

– Это с последних удержаний с этих раздолбаев. А ты чего заходил-то, попрощаться?

– И попрощаться, и парадка мне нужна, ботинки, ну все, как положено.

– Будет тебе все как положено. Я пока все подберу и проверю, а ты, не в службу, а в дружбу, смотайся в танковый полк. Там Магомедов какую-то кирпичную стенку кладет. Так ты забери его оттуда. Все-таки роту сдавать лучше в полном составе без "левых" командировочных. Я тебе увольнительную дам на тебя и на него.

Танковые полки располагались отдельно от основной дивизии, хоть она и называлась танковой. Я вышел в город, зашел в парикмахерскую подстричься, выпил стакан кваса и вышел к железнодорожной станции.

Электричек не было, и я слонялся без дела в ожидании. Чуть в стороне от здания станции стоял фургон, рядом с которым прогуливались солдаты с автоматами и собакой. На погонах малинового цвета были две буквы ВВ, что означало – внутренние войска. В моем взводе тоже были два таких солдата, присланных из дивизии Дзержинского для получения классности наводчиков-операторов. Солдаты были нормальные и, когда ротный сказал порекомендовать кого-то из солдат для поощрения, то я подал одного из вэвэшников на звание ефрейтора, которое ему и было присвоено.

– Зачем Вы это сделали, товарищ сержант, – чуть не плакал солдат.

– Нас же заставят носить полоску.

– Дурак. В случае отсутствия командира отделения, ты автоматически получишь следующую. Ты меня благодарить должен.

Солдат моего мнения не разделял и, сжав зубы, пришивал полосу под присмотром забирающего его из части прапорщика дивизии Дзержинского.

На станции около фургона рядом с солдатами переминался прапорщик, к которому приставала размалеванная дешевой косметикой такая же дешевая проститутка. Я подошел к отшучивающемуся "куску".

– Зэков ждете?

– Если привезут.

– А потом на зону?

– А куда же еще?

– А меня можете с собой взять?

– Куда? На зону? Да тебе, судя по значкам, скоро домой.

– Мне в танковый полк надо. Высадите меня около части.

– Ну, подожди чуток. Поедешь с нами. Что ты от меня хочешь, красавица? – дал по рукам проститутке, пытающейся раздеть военного, не отходя от места. – Тебе в школу ходить нужно.

– В какую школу? Пошли со мной, тебе хорошо будет.

– Да ты и мужика-то в своей жизни еще не видела.

– Я не видела? Да в меня столько спермы слили, сколько солдат за два года киселя не выпил.
[1] [2] [3] [4]