Годы войны (17)

[1] [2] [3] [4]

Прощаемся с Немцевичем. Так как машины у нас нет, Немцевич предлагает мне полететь в Гомель на У-2. Когда узнали, что это мой первый полет, все стали смеяться, смотрели на меня, как на младенца. Кнорринг увековечил меня в момент посадки и взлета, словом, все развеселились. Самый полет меня восхитил совершенно, когда самолет вдруг, как стрекоза, легко стал перелетать над лесом, по верхушкам деревьев, заскользил над речкой, над лужками, я ощутил прелесть крыльев, преимущество стрекозы над человеком и подумал, что не так уж прав был Иван Грозный, когда сбросил холопа с колокольни.

Рассказы об окружении. Каждый приехавший любит рассказывать истории об окружении, все эти истории очень страшные.

В штабе, где раньше был Дворец пионеров, огромный летчик, увешанный сумками, пистолетом, планшетами и пр., выходит, застегивая ширинку, из комнатушки с надписью: "Для девочек". А еще раньше это был дворец князя Паскевича.

Фотограф говорит: "Вчера я видел очень хороших беженцев".

Бомбежка Гомеля. Корова, воющие бомбы, пожар, женщины, запах духов разбомбили аптеку - пересилил на миг гарь. Цвета дыма. Наборщики набирали газету, пользуясь светом горящих зданий. В глазах раненой коровы картина пылающего Гомеля. Шофер Петлюра. Как мы не пользуемся природой - в лес бегаем во время бомбежки.

Диалектика войны - умение скрыться, спасать жизнь и умение биться, отдать жизнь.

Работники редакции, потерявшие семьи в Кобрине, Бресте, Белостоке.

Выученные собаки с бутылками бросаются на танки - сгорают.

Красноармеец после боя, лежа на траве, говорит сам себе: "Животные и растения борются за существование, а люди - за господство".

Рвутся бомбы, батальонный комиссар лежит на траве, не хочет уходить. Товарищи кричат ему: "Ты совсем разложился, хоть в кусточки зайди". Штаб в лесу. Над лесом рыщут самолеты. Снимают фуражки - козырьки блестят, убирают бумаги. По утрам со всех сторон стрекочут машинки. Когда самолет, на машинисток надевают шинели, так как они в цветных платьях. Писаря в кустах продолжают распри - не поделили пайки.

Исход. Шоссе - подводы, пешком, обозы. Желтое облако над дорогой пыль. Лица стариков и женщин. Ездовой Купцов сидел на лошади в 100 метрах от позиции, когда начали отход и орудие осталось. Немцы сыпали минами. Он вместо того, чтобы ускакать в тыл, поехал к орудию и вывез его из болота. На вопрос политрука, как это он пошел на подвиг и почти на верную смерть, ответил: "У меня душа простая, дешевая, как балалайка, смерти не боится, а боятся те, у кого душа дорогая".

Летчики говорят: "Герман летит". Пехота: "Вот он, стервятник", "Он, немец". "Юнкерс" на большой высоте, освещенный солнцем, похож на полупрозрачную вошь - 254

крылья загнуты, как лапки. Вижу много белых грибов - печально смотреть на них (дача). Совещание у бригадного комиссара Козлова. Он приятный человек - мягкий, расположенный, но внутренне сильный. Отправляли инструкторов на фронт. Очень ясно видны люди - кто хочет, а кто нет, кто просто принимает приказ, кто хитрит и откручивается. Все сидят и видят это, и хитрящие видят, что всем понятна их хитрость. А над головой летают немцы.

102 СД. Материалы о героизме личного состава.

Повар красноармеец Мороз. Красноармеец попал под минный обстрел: кухня перевернута, лошади убиты, сбруя порвана. Сделал сбрую из плащ-палатки, нашел лошадей, поставил на колеса кухню, погрузил на нее раненого и уехал из-под огня.

Отдельный дивизион ПТО. Расчет орудия младшего командира Ткачева. В упор били по немцам, пока не был выведен весь дивизион. Водитель трактора Модеев погрузил на трактор всех раненых и вывез. Все тяжело раненные забрали с собой оружие.

Конешкин за два дня до боя был исключен из комсомола за потерю билета. Он тремястами снарядами уничтожил до батальона немцев.

Таинственная картонка о мирном договоре найдена на позиции полка.

Глушко, капитан-орденоносец. Противник занял Гумнище. Капитан Филатов, командир ОРБ, получил приказ отбить Гумнище. Глушко, командир дивизиона гаубичного полка, точным огнем, прямой наводкой, зажег сарай, в котором сгорели немцы, разбил танк, бронемашину, захватил пленных, штабную машину, танкетки, автоматическое оружие. В этой операции погиб Филатов.

Лейтенант Яковлев, комбат, на него шли немцы совершенно пьяные, с красными глазами. Отбили все атаки. Яковлева на плащ-палатке, тяжело раненного, хотели вынести из боя, он закричал: "У меня есть голос, чтобы командовать, я коммунист, и я с поля боя уходить не могу".

О приеме в партию: принят командир орудия Гергель. На 3/8 подано 108 заявлений, принято 47 человек.

Весь расчет был выведен из строя. Гергель сам заряжал, наводил, вел огонь, уничтожил несколько бронемашин, большое количество пехоты и несколько мотоциклетов.

Капитан Глушко принят в партию. Попав в окружение с одним орудием, стрелял до последнего снаряда, взорвал орудие и вывел с боем всех своих бойцов.

В Юдичи не было воинских частей, налетело 7 бомбардировщиков. 13/8 в два часа дня заживо сгорел старик.

Поездка к фронту

Знойное синее утро. Тихий воздух. Деревня, полная мира. Славная деревенская жизнь: играют дети, старик и бабы сидят в садике. Едва мы проехали - 3 "юнкерса". Взрывы бомб. Красное пламя с белым и черным дымом. Вечером мы проезжали обратно. Люди с безумными глазами - измученные бабы тащат вещи, выросшие вдруг трубы стоят среди развалин. И цветы - золотой шар, пионы мирно красуются.

Штабная курица гуляет между землянок - крыло в чернилах.

Вышла из окружения 121-я дивизия.

Военный Совет. Высокий, с небольшой, лысеющей головой командующий Центральным фронтом Ефремов. "О, да здесь орехи есть", - и все мрачно улыбнулись.

Пономаренко. Разговор с генералом: "Вы не смеете ругать по матушке членов ЦК", Генерал смущенно: "Я не его, я вообще матерился".

Приказ ночью: открыть ураганный огонь по Ново-Белице и по Гомелю. Небо запылало. В шалаше командующего тихий разговор. Голос Ефремова: "Если помните, в "Путешествии в Арзрум..." И другой голос! "Караимы не евреи, они происходят от хазар..."

А небо стало светло-желтым, словно луна взошла. И от этого шалаш кажется еще темней. И тихие, спокойные голоса... Приказы командующего, как удары топора.

Гапанович - замечательный человек - пыхтит трубочкой, воля, спокойствие, здравый смысл. Грустит. Любит сидеть один. Долго, долго думает. Говорит соленые слова. "Ну, кавалерию я с 14-го года помню, за двести верст от фронта кур воруют и баб...". Гуляет один, тихо, медленно, и думает. Глаза светлые; сам небольшой, плотный.

Заседание ЦК Белорусской компартии в лесу, на последнем клочке белорусской земли. Короткое, железное заседание. Вопросы решаются суровые, лишних слов нет... Диверсии, взрывы...

Население. Плачут. Едут ли, сидят ли, стоят ли у заборов - едва начинают говорить - плачут, и самому невольно хочется плакать. Горе!

Пустой дом, семья уехала вчера, хозяин уходит. Старик сосед вышел проводить. "А собачка останется?"

"Не захотел пойти". "Я его буду годувать". И вдруг зарыдал...

А дом остался - зреют на крыше зеленые помидоры, цветы радуются в саду, в комнате чашечки, баночки, в вазонах фикусы, лимон, всходят маленькие ростки пальмы. Всюду, во всем рука хозяйки, хозяина - рогулька запирать ворота, умывальник, буфетик, глупые картинки на стенах. Учебник: "Родная литература".

Пыль. Пыль белая, желтая, красная. Ее подымают копытца овец и свиней, лошади, коровы, телеги беженцев, красноармейцы, грузовики, штабные автобусы, танки, орудия, тягачи... Пыль стоит, клубится, вьется над Украиной...

Ночью летят "хейнкели" и "юнкерсы". Они расползлись среди звезд, как вши. Воздушный мрак полон их гудения. Ухают бомбы. Вокруг горят деревни. Темное августовское небо светлеет... Когда падает звезда, либо когда днем гремит гром, все пугаются, а затем смеются: "Это с неба, с настоящего неба..."

Старушка думала в колонне встретить сына, простояла весь день в пыли до вечера. Подошла к нам: "Бойцы, возьмите огурчиков, покушайте на здоровье". "Бойцы, пейте молоко", "Бойцы, яблочек", "Бойцы, творожку", "Бойцы, возьмите..." И плачет, плачет, глядя на идущих.

Старик во время бомбежки пошел из щели sa шапкой - ему снесло голову вместе с шеей.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.