Автор неизвестен. Очерки по истории еврейского народа (33)

[1] [2] [3] [4]

Сознательное стремление противодействовать процессу урбанизации проявилось главным образом в движении национального возрождения, сопряженном с идеологией возвращения к труду на земле. До Первой мировой войны в Палестине удалось основать около сорока земледельческих поселений, насчитывавших почти 12 тыс. душ. В девяностых годах XIX в. ЕКО (Еврейское колонизационное общество, основанное бароном Гиршем) приступило к осуществлению плана земледельческой колонизации и в Аргентине, где был создан ряд сельскохозяйственных колоний. Однако влияние всех этих начинаний на социальную и профессиональную структуру еврейства в целом до Первой мировой войны было невелико.

В конце XIX и в начале XX столетия заметно уменьшилась роль еврейских банкиров, но многие евреи продолжали играть важную роль в торговле и в целом ряде промышленных отраслей: химической, электротехнической и отчасти в металлургической.

В странах Восточной Европы, в особенности в России и Польше, еврейские капиталисты занимали первенствующее место в пищевой промышленности: до Первой мировой войны в их руках находилось сто из трехсот сахарных заводов страны. Уже в 90-х годах заводы, принадлежавшие семье Бродских, производили четверть всего русского сахара. В 1914/15 гг. еврейские предприятия составляли 52 проц. рафинированного на Украине сахара. Значительной была также доля евреев в мукомольном и в табачном производствах. В Польше евреи основали ряд {538} текстильных фабрик. В России они принимали участие в разработке золотых приисков, в экспорте сельскохозяйственных продуктов, в сбыте угля и нефти и в развитии речного судоходства.

К концу XIX в. в России занимался торговлей только 31 проц. еврейских кормильцев; 36,3 проц. были ремесленниками и фабричными рабочими. На северо-западе России, т. е. в Литве и в Белоруссии, где скученность в городах и местечках была особенно велика, в конце столетия 40 проц. всех евреев занимались ремеслами и фабричным трудом, и только 32 проц. - торговлей; на Украине же только 32 проц. относились к первой группе, а 44 проц. ко второй.

Процесс перехода евреев к физическому труду все ускорялся, и вполне естественно, что именно ремесленники и неквалифицированные рабочие эмигрировали в первую очередь. Положение ремесленников Восточной Европы несколько улучшилось, когда ЕКО и другие еврейские организации начали ссужать им необходимые оборотные средства. За десять лет до Первой мировой войны в России возникли сотни товариществ взаимного кредита, финансировавших сезонные работы, закупку сырья и заготовку товаров для ярмарок, а также оказывавших поддержку в случае болезни и т. п. Эти организации приходили на помощь и мелким торговцам.

Профессиональная и социальная структура новых иммиграционных центров еврейства находилась как бы на полпути между западными и восточными странами. Процесс пролетаризации проходил там быстро и жестоко, и процент евреев, перешедших к физическому труду, был особенно высоким.

В Нью-Йорке были периоды, когда 75 проц. еврейских кормильцев занимались физическим трудом, в качестве наемных рабочих или ремесленников. Почти одновременно появился еврейский пролетариат в Лондоне и даже в Амстердаме.

Таким образом, одним из самых значительных явлений в истории еврейства той эпохи было возникновение в его среде пролетариата, что повлияло не только на экономическую деятельность и на общественные отношения, но и на идеологическое развитие и на политические течения в еврейском народе. Зарождение рабочего класса {539} свидетельствовало об отрыве от той эпохи, когда почти все евреи принадлежали как бы к одному классу средней и мелкой буржуазии. С самого своего возникновения еврейский рабочий класс отличался своей организованностью - ив этом сказалась многовековая традиция взаимопомощи еврейских ремесленников и подмастерьев в Восточной Европе - а также активной политической деятельностью под руководством радикальных кругов молодой еврейской интеллигенции.

Однако с первых же шагов еврейскому рабочему классу пришлось преодолевать ряд препятствий, являвшихся следствием как особых экономических и социальных условий, так и некоторых элементов исторического наследия еврейского народа. Еврейскому рабочему трудно было выдержать конкуренцию рабочего-нееврея, только что прибывшего из деревни, семья которого зачастую еще оставалась дома и добывала себе пропитание трудом на земле. Поэтому рабочий-нееврей мог удовлетворяться меньшей заработной платой. Даже организованность еврейских рабочих стала в известном смысле для них помехой, т.к. работодатели предпочитали отсталого нееврейского рабочего более развитому еврею. Немало трудностей было сопряжено с соблюдением субботнего отдыха.

Все это привело к тому, что нееврейские капиталисты не нанимали рабочих-евреев, и даже еврейские предприниматели давали им работу только на мелких предприятиях или там, где требовались квалифицированные силы. По мере того как расширялась механизация фабрик и упрощался труд отдельного рабочего, владельцы предприятий предпочитали нееврейских рабочих.

Это явление стало до того обычным, что, когда текстильные фабрики в Белостоке ввели механические станки, рабочие-поляки потребовали снять с работы еврейских ткачей на том основании, что те якобы имеют "право" работать только на ручных станках.

Многие еврейские рабочие стремились стать независимыми в материальном отношении. Они надеялись скопить деньги или получить приданое с тем, чтобы превратиться в самостоятельных ремесленников, хотя зачастую {540} положение последних было хуже чем наемных рабочих. Поэтому, несмотря на значительное увеличение еврейского пролетариата, в его составе происходили постоянные колебания. Только в немногих случаях сын наемного рабочего продолжал работать в отцовской отрасли производства, в то время как у ремесленников преемственность из рода в род была обычным явлением.

Численный рост, географическая разбросанность, концентрация в крупных городских центрах и усиление классовой дифференциации, приведшей к обострению социальных конфликтов между богатеющей буржуазной верхушкой и все более впадающими в нищету массами, изменили в большой мере общественную структуру еврейского народа и создали предпосылки для его культурного развития и политической активности. Однако не меньшее влияние оказали на его судьбу сдвиги, происшедшие в отношениях между евреями и окружающей их нееврейской средой.

Глава четырнадцатая

ВОЗНИКНОВЕНИЕ АНТИСЕМИТСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ

ПАРТИЙ В ЕВРОПЕ

В шестидесятых и семидесятых годах девятнадцатого столетия завершился процесс еврейской эмансипации в странах Центральной Европы. Европейские евреи были уверены, что тем самым разрешился и их "вопрос". Однако, к их крайнему изумлению, выяснилось, что и по достижении равенства перед законом окружавшая евреев среда явно продолжала отмежевываться от них; дискриминация по отношению к ним в различных областях не прекращалась, и еврей по-прежнему считался евреем, хотя с государственно-правовой точки зрения он уже стал французом, немцем или англичанином. Таким образом обнаружилось, что с победой принципа эмансипации "еврейский вопрос" лишь изменил свой облик и вместо юридической проблемы стал общественной.

{541} Это было отчасти вызвано быстрым продвижением евреев в экономическом и социальном отношениях, которое, однако, не оправдало надежд поборников ассимиляции. Сторонники равноправия утверждали, что жизненный уклад евреев, их специфические профессии и национальная обособленность порождены ограничениями в правах и многовековыми преследованиями со стороны церкви и правительства: с упразднением ограничений и дискриминации, когда евреи станут равными среди равных, исчезнут их "характерные черты", а вместе с ними исчезнет и наболевший "еврейский вопрос".
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.