Что в имени (1)

[1] [2] [3] [4]

Айзек АЗИМОВ

ЧТО В ИМЕНИ?

Следующий рассказ, строго говоря, не является научно-фантастической загадкой, но я включаю его в сборник. Причина в том, что наука вообще тесно связана с различными загадками, и мне не хотелось ее наказывать только потому, что речь идет о сегодняшней науке, а не о науке будущего.

Если вы думаете, что трудно раздобыть цианид калия, подумайте снова. Я держал в руке бутыль с целым фунтом. Коричневое стекло, четкая этикетка с надписью "Цианид калия ХЧ" (мне объяснили, что это означает "химически чистый"), с маленьким черепом и скрещенными косточками под ним.

Человек, которому принадлежала бутылочка, протер очки и посмотрел на меня. Профессор Гельмут Родни из университета Кармоди. Среднего роста, коренастый, с мягким подбородком, пухлыми губами, заметным животиком, копной каштановых волос и с видом полного равнодушия к тому, что я держу в руках столько яда, что им можно отравить целый полк.

Я спросил:

- Вы хотите сказать, что это просто стоит у вас на полке, профессор?

Он ответил неторопливо, как привык, очевидно, читать лекции студентам:

- Да, всегда, инспектор. Вместе с другими химикалиями, в алфавитном порядке.

Я осмотрел тесно заставленную комнату. Вдоль верхней части всех стен полки, и все заполнены бутылками, большими и маленькими.

- Это яд, - сказал я, указывая на бутылку.

- Большинство остальных тоже, - спокойно ответил он.

- Вы следите за тем, что у вас есть?

- В общем. - Он потер подбородок. - Я знаю, что у меня есть эта бутылка.

- Но, предположим, кто-нибудь войдет и наберет себе полную ложку. Сможете определить?

Профессор Родни покачал головой.

- Вероятно, нет.

- Ну, ладно, в таком случае у кого есть доступ в лабораторию? Она закрывается?

Он сказал:

- Закрывается, когда я ухожу по вечерам, если я не забуду закрыть. А днем она открыта, и я то в кабинете, то выхожу.

- Другими словами, профессор, всякий, даже человек с улицы, может выйти отсюда с цианидом, и никто не заметит.

- Боюсь, что так.

- Скажите, профессор, зачем вам столько цианида? Травить крыс?

- Доброе небо, нет! - Эта мысль, казалось, вызвала у него отвращение. - Цианид используется в органических реакциях при получении промежуточных соединений, для создания соответствующей основной среды, как катализатор...

- Понятно, понятно. А в каких еще лабораториях используется цианид?

- В большинстве, - сразу ответил он. - Даже в студенческих лабораториях. В конце концов это распространенный химикалий, его обычно используют в реакциях.

- Я бы не назвал сегодняшнее использование обычным.

Он вздохнул и ответил:

- Да, вы правы. - И задумчиво добавил: - Их называли Библиотечные Двойняшки.

Я кивнул. Причина прозвища была мне понятна. Девушки-библиотекарши были очень похожи.

Не неразличимы, конечно. У одной небольшой заостренный подбородок на круглом лице, а у другой квадратная челюсть и длинный нос. Но поставь их за библиотечным столом: у обеих медово-светлые волосы с пробором посредине. Посмотри им быстро в глаза: у обеих они голубые одинакового оттенка. Если посмотреть на них с некоторого расстояния, увидишь, что у них одинаковый рост, одинаковый размер бюстгальтера. И обе одеты в синее.

Впрочем, сейчас их смешать невозможно. Девушка с маленьким подбородком и круглым лицом умерла, наглотавшись цианида.

Первое, на что я обратил внимание, явившись со своим партнером Эдом Хэтевеем, было именно сходство. Одна девушка мертвая лежала в кресле, глаза ее открыты, одна рука свисает, под ней на полу разбитая чайная чашка, как точка под восклицательным знаком. Как оказалось, ее звали Луэлла-Мэри Буш. Вторая девушка казалась первой, возвращенной к жизни; бледная и дрожащая, она смотрела прямо перед собой и, казалось, не замечает ни полицию, ни сослуживцев. Ее звали Сьюзен Мори.

Первый мой вопрос был:

- Родственники?

Оказалось, нет. Даже не двоюродные сестры.

Я осмотрел библиотеку. Множество полок с книгами в одинаковых переплетах, потом другие полки с книгами в других одинаковых переплетах. Это тома журналов исследований. Во второй комнате полки с учебниками, монографиями и другими книгами. В глубине альков, в нем непереплетенные номера периодики в мягких серых обложках. От стены до стены длинные столы, за которыми может усесться сто человек, если занять все места. К счастью, сейчас такого не было.

Сьюзен Мори невыразительно, безжизненно рассказала нам о происшествии.

Миссис Неттлер, старший библиотекарь, пожилая женщина, ушла во второй половине дня, оставив двух девушек. Очевидно, это не было чем-то необычным.

В два часа, плюс минус пять минут, Луэлла-Мэри пошла во вторую комнату за библиотечным столом. Тут, помимо новых книг, еще не занесенных в каталог, новых журналов, ждущих переплета, и отложенных книг, ждущих своих читателей, была также небольшая плитка, чайник и все необходимое для приготовления чая.

Очевидно, чай в два часа здесь тоже обычное явление.

Я спросил:

- Луэлла-Мэри готовила чай ежедневно?

Сьюзен взглянула на меня своими голубыми глазами.

- Иногда миссис Неттлер, но обычно Лу... Луэлла-Мэри.

Когда чай был готов, Луэлла-Мэри вышла, и они вдвоем ушли во вторую комнату.

- Вдвоем? - резко спросил я. - А кто присматривал за библиотекой?

Сьюзен пожала плечами, будто удивилась, чему тут беспокоиться, и ответила:

- Нам видна дверь. Если кто-нибудь подойдет к столу, мы можем выйти.

- Кто-нибудь подходил?

- Нет. Сейчас перерыв.

Под перерывом она понимала промежуток между весенним семестром и летней сессией. В тот день я много узнал о жизни колледжей.

Мало что оставалось добавить. Чай уже дымился в чашках, сахар добавлен.

Я прервал:

- Вы обе пьете с сахаром?

Сьюзен медленно ответила:

- Да. Но сегодня в моей чашке сахара не было.

- Не было?

- Раньше она никогда не забывала. Она знала, что я пью с сахаром. Я только отхлебнула и собиралась взять сахар и сказать ей, когда...

Когда Луэлла-Мэри испустила странный приглушенный крик, уронила чашку и через минуту была мертва.

После этого Сьюзен закричала, а потом появились и мы.

Мы довольно быстро разделались с обычными делами. Сняли фотографии и отпечатки пальцев. Записали имена и адреса всех людей в здании и отпустили их по домам. Причиной смерти, очевидно, был цианид, и его источник сахарница. Были взяты образцы для официальной проверки.

В библиотеке во время убийства было шесть читателей. Пятеро студенты, выглядевшие испуганно, смущенно или болезненно, по-видимому, в зависимости от характеров. Шестой - человек средних лет, посторонний, говорит с немецким акцентом, и у него никаких связей с колледжем. Он выглядел испуганно, смущенно и болезненно - все одновременно.

Мой кореш Хэтевей увел их из библиотеки. Мы хотели, чтобы они подождали в зале общего обучения, пока мы подробней не займемся ими.

Один из студентов отделился от остальных и, не сказав ни слова, прошел мимо меня. Сьюзен подбежала к нему и схватила за руки.

- Пит, Пит.

Пит сложен, как футбольный игрок, только профиль его свидетельствовал, что он и на полмили не подходит к игровому полю. На мой вкус, он слишком красив, впрочем, я легко начинаю ревновать.

Пит смотрел мимо девушки, лицо его расползалось по швам, пока вся показная сдержанность не исчезла и на нем отразился ужас. Он спросил хрипло, задыхаясь:

- Как Лолли могла...

Сьюзен выдохнула:

- Не знаю. Не знаю.

Она по-прежнему старалась посмотреть ему в глаза.

Пит высвободился. Он так ни разу не посмотрел на Сьюзен, все оглядывался через плечо. Потом позволил Хэтевею взять себя за руку и вывести.

Я спросил:

- Приятель?

Сьюзен оторвала взгляд от уходящего студента.

- Что?

- Он ваш приятель?

Она взглянула на свои дрожащие руки.

- Мы встречаемся.

- Насколько серьезно?

Она прошептала:

- Очень серьезно.

- Другую девушку он тоже знал? Он назвал ее Лолли.

Сьюзен пожала плечами.

- Ну...

- Сформулируем так: он с ней тоже встречался?

- Иногда.

- Серьезно?

Она огрызнулась:

- Откуда мне знать?

- Ну, ну. Она к вам ревновала?

- К чему вы все это?

- Кто-то подложил цианид в сахар и добавил эту смесь в одну чашку. Предположим, Луэлла-Мэри ревновала настолько серьезно, что решила отравить вас и расчистить себе поле действий с Питом. И предположим, она по ошибке взяла не ту чашку.

Сьюзен ответила:

- Это нелепо. Луэлла-Мэри так не поступила бы.

Но губы ее сжались, глаза засверкали, а когда я слышу в голосе ненависть, я ее всегда узнаю.

В библиотеку вошел профессор Родни. Я первым встретил его в здании, и с тех пор мое отношение к нему не улучшилось.

Начал он с сообщения, что как представитель факультета он здесь старший.

Я ответил:

- Старший здесь теперь я, профессор Родни.

- На период расследования, инспектор, но я отвечаю перед деканом и собираюсь выполнять свои обязанности.

И хоть у него была не фигура аристократа, а скорее лавочника, если вы понимаете, что я хочу сказать, он умудрился посмотреть на меня так, будто мы по разные стороны микроскопа, причем он с большей стороны.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.