ГЛАВА ТРЕТЬЯ (1)
[1] [2] [3] [4]Научиться строить планы - сложнее. Хотя и здесь принципиальных барьеров нет. Анализируя отдельные биографии, нетрудно выделить общие, характерные блоки и использовать их в применении к себе.
Повысить работоспособность, то есть заставить себя выполнить намеченные планы, уже трудно. Это требует реальной - не на словах - перестройки своей жизни.
А как научиться решать задачи? Существует мнение, что одни люди рождаются способными, другие - неспособными. Значит, раз не родился способным, не станешь творческой личностью? Но тогда где критерии? Отделим сразу талантливых от бесталанных, пусть способные стремятся, а неспособные и не пытаются. В свое время именно в этом аспекте большие надежды возлагали на систему оценки коэффициентом интеллекта, так называемым IQ. Но практика жизни провалила тестовые прогнозы.
Как же все-таки решают творческие задачи? Можно ли этому научиться? И если можно, то как? Давайте разберем эти вопросы на конкретных примерах.
ГРОБНИЦА ТУТАНХАМОНА
Труд археолога сложен и опасен. Раскопки порой приходится вести с риском для жизни. В условиях, малопригодных для обитания человека: в пустынях, джунглях, среди диких зверей…
Но самое главное, самое обидное - это то, что результаты поисков практически непредсказуемы. В значительной мере они зависят от неуправляемой, неподвластной человеку "удачи". Ведь археологи ищут вслепую. Почти вслепую. Известен лишь примерный предполагаемый район. Да и то ориентиры часто бывают ошибочны. Но другого способа вести раскопки нет. Не созданы еще приборы, по которым можно было бы точно определить: копать надо именно здесь! И люди вынуждены идти на риск.
Поэтому повествования о раскопках полны героики, насыщены подлинным волнением непредсказуемости и читаются, как захватывающие истории Агаты Кристи.
Вот типичное описание такого рода:
"3 ноября 1922 года. 49-летний египтолог Говард Картер после шести лет безрезультатных поисков решает предпринять последнюю попытку обнаружить легендарную гробницу Тутанхамона, 12-го фараона 18-й династии.
Три с лишним десятилетия Картер ждал этого дня… Позади были долгие годы работы участником, а потом и руководителем ряда археологических экспедиций, в должности главного инспектора службы древностей Верхнего Египта. Пятнадцать последних лет он занимался только раскопками. И все это время мысли его были заняты только одним - находящейся где-то совсем рядом, по какому-то невероятному стечению обстоятельств не обнаруженной до сих пор гробницей…
За шесть сезонов Картер и его люди расчистили большой участок Долины, метр за метром продвигаясь по той зоне, которая, казалось, уже не раз была предметом поисков. Они обнаружили множество личных вещей фараонов и их жен, тайники с предметами и погребальной утварью, даже открыли одну неиспользованную гробницу - не было только того, что служило предметом поиска.
"Сезон проходил за сезоном, не принося результатов, - писал впоследствии Картер в своей книге "Гробница Тутанхамона". - Мы вели раскопки месяцами, трудились с предельным напряжением и не находили ничего. Только археологу знакомо это чувство безнадежной подавленности. Мы уже начали смиряться со своим поражением и готовились оставить Долину, чтобы попытать счастья в другом месте. И вот наступил день, когда нераскопанным остался лишь один участок некрополя, заваленный многовековым слоем строительного щебня и облепленный хижинами подсобных рабочих. Этот день пришелся на 3 ноября 1922года…"*.
Поиски изобретателей по своему характеру очень похожи на раскогаси археологов. Та же непредсказуемость, то же отсутствие ориентиров и порою не меньший риск. И то же захватывающее томление погони, наполненное духом героики, как паруса ко-лумбовских каравелл - ветром дальних странствий.
Вот как описывает талантливый советский авиаконструктор А. С.Яковлев процесс поиска решения задачи по борьбе с вибрацией, с которой он столкнулся при конструировании вертолета. Приборы, установленные на машине, показывали, что при некоторых режимах работы появлялась недопустимая тряска, способная разрушить машину в воздухе.
"Пять месяцев мы пытались избавиться от этой тряски. Пять месяцев напряженных исследований и расчетов. Десятки экспериментальных полетов. И все безрезультатно…
Много высказывалось разных гипотез и предложений о том, что надо делать и как лечить вертолет. Одни предлагали вертолет удлинить, другие - укоротить, третьи - сделать фюзеляж новой конструкции. А четвертые считали, что все равно ничего не получится, и приводили при этом довод: "Американцы с УН-16 от тряски не могут избавиться, Хаффнер на "Бристоль-173" ничего не может сделать, а вы самые умные? Не теряйте зря времени…".
Мучаясь и ломая голову над тем, что же является источником, возбудителем вибрации, я Т1ришел к выводу, что нужно постараться расправиться с тряской по отдельным элементам. Я говорю "мучаясь", ибо это были действительно муки. Ни днем, ни ночью, ни в театре, ни на прогулке, ни за обедом не забываешь о проклятой вибрации. Другой раз отвлечешься немного, но вдруг мысль о вибрации пронзает все твое существо, и даже в пот ударит от чувства бессилия, ощущения какого-то неодолимого препятствия, перед которым мы стоим"**.