Степанович. Виктор Вавич (Книга 3) (3)

- На точном основании приказа, - и голос у Вавича, как молотком по железу, - его высокопревосходительства генерал-губернатора генерала-от-кавалерии Миллера - отвести в ближайший участок! Найденное при обысках оружие сдавать в канцелярию полицмейстера или в комендантское управление.

А служу я Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю Второму Александровичу. Присягал! - и Виктор круто повернулся и вышел в двери.

Виктор без дыхания прошагал всю канцелярию - к генералу и застрелюсь!

"Ваше высокопревосходительство! Приказ вашего высокопревосходительства в законной точности, и подвергаюсь", - и Виктор видел, как он стоит по-военному, - а он сразу увидит - военный, - и генерал смотрит строго и поощрительно. - И Вавич быстро стукал по ступенькам лестницы, уже взялся за дверь - и вдруг сверху:

- Надзиратель! Вавич!

Виктор хотел уж не слышать, сунулся в двери и взглянул назад: служитель канцелярский с медалями тарахтел каблуками по лестнице.

- Просят назад господин полицмейстер. Просят. - Запыхался, бежал, видно. Виктор шел назад, весь напружился.

- Вы, кажется, обиделись? - полицмейстер улыбался. - А вы садитесь. Да садитесь же, потолкуем. Виктор сел, вертел головой по сторонам.

- Ведь мы на службе иногда и повздорим, без этого нельзя. Не надо все к сердцу. Вы наверно знаете, что этот номер? Как вы записали? - и полицмейстер шарил глазами по столу.

- 287940! - сказал Виктор.

- Да ведь этот номер был у Сороченки? Так это уж кончик. Подумать только - Тиктин и этакое уж знаете... Вавич кивал головой, глядел мимо, в окошко.

Виктор посидел на бульваре. То сидел, ноги расставив, избочась. То крепко скрестив руки, и ноги вытягивал одна на одну. Заходил обедать в "Южный". Спрашивал самое дорогое. Вечером к одиннадцати часам - пришел домой.

- Ждут уж часов с восьми, - шептала Фроська в передней и кивала на дверь в кабинет.

Но дверь уж приотворилась. Сеньковский выглянул в просвет.

Виктор снимал шинель, будто не видел.

- Ага! Что скажешь? - Виктор, стоя, тер руки и глядел строго на Сеньковского.

- Да черт тебя! Три часа тут, чуть не заснул. А супруга твоя... Что, у вас военное положение?

- Не нравится, я ведь не звал, - и Виктор подошел к столу, открыл коробку с табаком.

- Ты не запускай! - шепотом говорил Сеньковский. - Я и не сидел бы здесь, черт с тобой совсем.- Он подошел к Виктору вплотную. - Она велела, чтоб пришел, до часу будет ждать. Слышал?

- Угум? - промычал Виктор и глядел, как набивалась папироса. Набитая папироса отскочила от машинки.

- Merci-c, - и Сеньковский подхватил папиросу.

- Положи! - крикнул Вавич.

- Пулемет какой! - и Сеньковский положил на стол папиросу. - Ты знаешь что? Черт с тобой, я пойду, а ты петухов не запускай лучше, а то - прямо тебе говорю, живо, брат, тебя, - и Сеньковский оскалился и тер в воздухе между ладонями, - фють! - дунул Сеньковский. - Фють и готово.

- Я рапорт подаю генералу Миллеру, - размеренно сказал Виктор и чиркнул спичку.

- Ну и шут с тобой! - и Сеньковский шагнул в прихожую. Виктор слышал, как он сказал: "Не нажгись" - и прихлопнул за собой дверь.

Я унесу

АННА Григорьевна сидела на Надиной кровати и раскладывала на одеяле карты: уж который раз раскладывала на червонную даму, все выходили "дороги", "дороги"... В прихожей позвонили. Анна Григорьевна пугливо дернулась и быстро накрыла карты подушкой. Выглянула в коридор: Башкин стоял, он держал шляпу на уровне лица и шепотом спрашивал Дуню:
[1] [2] [3] [4]