Георгий Вайнер. Бес в ребро (3)

– Н-да, – неуверенно протянула я. – Крепко вы с ними разобрались…

– Да, видит бог, я не хотел этого, – усмехнулся Ларионов грустно. – Вышло так… У меня боцман – натурфилософ с начальным образованием… Он в таких случаях говорит: будьте вежливы с чужаками, потому что, толкая незнакомца в грудь, рискуешь очнуться со сломанной пастью…

– А вы говорите, что в милиции против вас настроены?

– Да это только сегодня обозначилось. Когда я сказал, что ни на какую мировую с ними не пойду. И штраф платить не буду, пусть расследуют по закону, расспрашивают свидетелей, найдут таксиста уехавшего, и все остальное прочее. Ну, а они мне мягко сообщают в ответ, что, помимо невыясненных обстоятельств драки – это, мол, отдельная статья 206 УК, – мною причинен ущерб государственному имуществу на сумму в 1626 рублей 48 копеек…

– А если вы не будете настаивать на возбуждении дела, ущерб меньше станет?

– Как я понял, в этом случае мои спарринг-партнеры это уладят сами…

– Послушайте, Алексей Петрович. – Я положила руку ему на рукав и вдруг подумала, что впервые назвала его по имени – раньше все как-то случая не было. – А может быть, не стоит принцип выводить? Их трое, таксист пропал, телевизоры разбиты, драка с кровопролитием, а вы на загранплавании. И сами говорите: милиция не на вашей стороне. Эта история может вам очень дорого обойтись…

– И что вы предлагаете? – вдруг очень жестко спросил он, и ни тени застенчивости в нем нельзя было обнаружить, а только несокрушимое упрямство.

– Я ничего не предлагаю, – не выдержала я его колющего взгляда. – Человека, плюющего в лицо, по-моему, не перевоспитаешь. А неприятности у вас могут быть большие. По-моему, нет резона с ними биться…

– Может быть, – сухо кивнул он. – Но они мне плюнули в лицо. Человеку, который утрется и тихо уйдет, больше в этой жизни делать нечего. А у настоящего мужика может быть только один резон – твердо принятое решение.

На удивление легко удалось мне разыскать Сашку Жигунова. Застала я его на месте по старому-старому телефону, а он меня сразу вспомнил. Узнал по голосу. То ли сделал вид, то ли действительно обрадовался.

– Привет, подруга дорогая! А ты больше не пишешь про нас, славных незаметных героев в серых шинелях? Не ходишь со мной в героические ночных рейды, все больше про искусство, про эстетику быта…

Читаем, читаем иногда… Гордимся знакомством…

– Брось, Сашка! Я рада тебя слышать! Я думала что ты уже давно начальник, в высоких кабинетах обретаешься… Я всегда была уверена, что ты станешь молодым генералом…

– Не выдумывай, подруга. Я для успешной карьеры слишком энергичный. Хлопоты бездельника обычно выше ценятся. А ты звонишь по творческим вопросам? Или кого– нибудь прописать надо?

– Повидаться надо, посоветоваться… У вас в отделении неприятная история, произошла…

– Ирэн, голубка, и ты туда же? И ты за этих обормотов хлопочешь?

– За каких обормотов? – удивилась я.

– Да тут двум деятелям – Чагину и Шкурдюку – торец попортили прилично, так вся их гопа вокруг милиции гопака пляшет… И ты их хочешь заслонить своей хрупкой девичьей грудью?

Я засмеялась:

– Нет, Сашка, не хочу я их заслонять ничем… Можно, я к тебе сейчас подъеду? Я как раз об этой драке тебя расспросить хотела…

– Ирэн, для нас внимание прессы – большая честь. Ты извинишь, что я не в парадной форме? Смотр частей надо все ж таки заранее назначать. В обстановке гласности – все: имеющиеся сведения в вашем распоряжении…

– Хватит тебе куражиться, болтун несчастный. Я через полчаса у тебя…

Вошла к нему в тесный кабинетик, выскочил Сашка гибко из-за стола, легонько обнял за плечи, рассмотрел в упор, поцеловал в щечку.

– Молодец, Ирэн! Держишь высокий класс…

– Саня, да и ты смотришься молодчиком…

– Ничего не поделаешь, – усмехнулся Жигунов. – Старому сыщику, чтобы держаться на плаву, надо следить за своей формой…

– Какой же ты старый, Саня? – воскликнула я. – Ты ж мой ровесник – тебе еле-еле тридцать три!

– Ха! – грустно развеселился он. – Человек-то я вроде бы молодой, а сыщик старый. В мои годы надо или уже быть начальником, или, как балерине, уходить из профессии…

– А чего ж ты не стал начальником, Саня? – допытывалась я бестактно. – Ты ведь человек яркий, крупный…

– Трудно сказать, Ирэн… Не получилось, как видишь… Не так гавкнул, не с тем вылез, не того за окорока прихватил… – Он вздохнул, и грусть его длилась одно мгновение, потому что махнул рукой с улыбкой. – Крупные люди, как динозавры, в первую очередь вымирают… А ты чего от меня хотела?

– Да я к тебе с этой дракой…

– А-а, битва с морячком! Устроил он им Синопское сражение, переходящее в Цусиму…

– А почему переходящее в Цусиму?

– Старый принцип – победитель платит за всё…

– Но ведь они были пьяные, и в конце концов это они пристали к Ларионову! – сказала я с досадой.

– Ага, понятно! – кивнул он. – Ты там была?

– Нет, – растерялась я.

– Угу… И я там не был… Так что будем опираться на факты, изложенные в документах. Три почтенных человека, ехавших в такси, подверглись нападению пьяного хулигана, который, вытащив их из автомобиля, нанес телесные повреждения без расстройства здоровья, но со значительным ущербом для социалистической собственности в витрине радиомагазина. Зверский характер избиения подтверждают три свидетеля – прохожие, абсолютно посторонние лица…

– Но это все вранье! Они были пьяные, они влезли в его такси, они плюнули ему в лицо, ударили по голове бутылкой… – задохнулась я от злости.

– Па-анятно… – протянул Жигунов и ручкой почесал в затылке. – А он тебе кто?

– Кто – Ларионов?

– Ну да… Ларионов…

– Знакомый он мне!

– Хорошо знакомый? – допытывался Жигунов.

– Нормально… Давно во всяком случае, – неуверенно сообщила я, вспомнив рассказ Ларионова о нашем знакомстве на даче, о котором я навсегда позабыла.

– Ясненько, – покивал Жигунов кудрявой головой и постно сообщил: – Значит, так, старый твой знакомый Ларионов, бывший, можно сказать, пенитель моря, вдряпался в большие неприятности…

– А почему это «бывший»? – взвилась я.

– Да потому, что я здесь моря в округе нигде не наблюдаю. Пенить нечего будет. А в Одессу, на ролкер на его, ехать ему будет невозможно…

– Интересно узнать, отчего так?

– Оттого, что он упертый, – грустно вздохнул Жигунов. – Ничем себе человек не может так жизнь затравить, как своей упертостью…

– А в чем его упертость?

– В чем? – задумался Сашка. – Как бы это тебе объяснить… Случилась с ним неприятность…

Заметив мой протестующий жест, Жигунов прикрикнул:

– Ты не спорь со мной, а слушай! Ты слушать пришла или мне про жизнь рассказывать? Я допускаю, что все рассказанное Ларионовым правда… Но это не меняет положения. С ним случилась неприятность. Вот как бы надел человек новенький костюм, вышел на улицу, а его грузовик проехавший окатил грязью из лужи с ног до головы. Горько и обидно – испорчен костюм, в гости не попал, и чувствуешь себя посмешищем на виду у остальных, грязью не облитых. Понимаешь, о чем говорю?

– Понимаю. Но его не случайный грузовик облил грязью, а хулиганы сознательно плюнули в лицо. Разница имеется. Не находишь?

– Нахожу, – кивнул Жигунов. – Но эта разница для домашнего разговора за чаем под розовым абажуром, вечерняя беседа о падении нравов. А лупить смертным боем граждан, которые себя неправильно ведут, никто Ларионова не уполномочивал… И ломать их наглыми мордасами витрины с чудесами электроники…
[1] [2] [3] [4]