Страх (3)

[1] [2] [3]

Твердая уверенность в близкой развязке неожиданным образом прояснила все в ее душе. Смятение как по волшебству сменилось четкостью мышления, страх уступил место непривычному ей прозрачному покою, сквозь призму которого она вдруг ясно увидела истинную цену того, что составляло ее существование. Она поняла, что жизнь не окончательно утратила для нее значение, и, если ей дано сохранить эту жизнь и сделать еще значительнее в том новом высоком смысле, который открылся ей за эти дни мучительного страха, и если можно начать жизнь сызнова без грязи, без боязни, без лжи, она к этому готова. Но жить разведенной женой, опозоренной прелюбодейкой - для этого у нее нет сил, как и нет сил продолжать опасную игру, покупая себе спокойствие на определенный срок. Сопротивление бесполезно - это она понимала, развязка близка, погибель грозит ей и от мужа, и от детей, и от нее самой. Бегство немыслимо, когда враг оказывается вездесущим. А самый верный выход - признание для нее недоступен, в этом она убедилась. Значит, ей открыт лишь один-единственный путь, путь без возврата.

Утром она сожгла свою переписку, привела в порядок разные мелкие дела, но при этом избегала смотреть на детей и вообще на все то, что было ей дорого. Она боялась, как бы жизнь не поманила ее вновь радостями и соблазнами и как бы бесцельные колебания не затруднили ей и без того тяжкое решение. Затем она еще раз вышла на улицу, чтобы напоследок испытать судьба и встретить вымогательницу. Не останавливаясь, шагала она из улицы в улицу, но без прежней лихорадочной настороженности. Она уже внутренне устала от борьбы и чувствовала, что дальше бороться не может. Точно по обязанности проходила она целых два часа, но нигде не встретила своего недруга и даже не огорчилась этим. Она настолько обессилела, что почти не желала встречи. Она вглядывалась в лица прохожих, и они казались ей чуждыми, ненужными и неживыми. Все это уже отошло куда-то, было для нее безвозвратно потеряно.

Только один раз она опять испугалась. Ей почудился в толпе на той стороне улицы устремленный на нее взгляд мужа, тот странный, суровый, колючий взгляд, который появился у него с недавних пор. Она стала судорожно всматриваться, но знакомая фигура тут же исчезла за проезжавшим экипажем, и Ирена успокоила себя тем, что в это время муж всегда бывает в суде. От нервного напряжения она утратила чувство времени и опоздала к обеду. Но и муж изменил своей обычной пунктуальности и пришел спустя две минуты, ей показалось, что он чем-то взволнован.

Она стала считать часы, оставшиеся до вечера, и ей сделалось страшно, что их осталось так много, а для прощания надо так мало времени и так мало все имеет цены, когда знаешь, что с собой ничего не возьмешь. Ею овладела какая то сонливость. Машинально спустилась она опять на улицу и пошла наугад, не оглядываясь, ни о чем не думая. На перекрестке кучер едва успел сдержать лошадей, иначе дышло непременно сбило бы ее с ног. Кучер грубо выругался, а Ирена даже не обернулась - это могло быть спасением или отсрочкой. Случай избавил бы ее от необходимости решиться. Медленно побрела она дальше - хорошо было идти без мыслей, о одним только смутным ощущением конца, который точно легким туманом, незаметно сгущаясь, обволакивал все.

Случайно подняв взгляд, чтобы прочесть название улицы, она вся задрожала в своем бесцельном блуждании она незаметно добрела почти до самого дома своего бывшего любовника. А что, если это перст судьбы? Вдруг он чем-нибудь может помочь ей, ведь он, надо полагать, знает адрес той твари. Ее охватило радостное возбуждение. Как она не подумала об этом? Сразу же шаги стали стремительнее; подстегнутые надеждой, закружились в голове бессвязные мысли. Она заставит его пойти вместе с ней к той негодной твари и навсегда положить этому конец. Пусть пригрозит ей судом, если она не прекратит шантажа, а может, достаточно будет сунуть ей какие-то деньги и удалить ее из города. Ирене стало вдруг жаль, что она при встрече так неласково обошлась с беднягой, но все равно, он обязательно поможет ей. Как странно, что спасение является сейчас, в самую последнюю минуту.

Стремительно взбежала она наверх и позвонила. Никто не открыл. Она прислушалась: ей померещились за дверью осторожные шаги. Она позвонила еще раз. Снова ни звука. И снова какой-то шорох за дверью. Тогда она, потеряв терпение, стала звонить и звонить без перерыва - ведь для нее это был вопрос жизни.

Наконец, внутри кто-то закопошился, щелкнул замок, и дверь приотворилась. - Это я, - торопливо шепнула Ирена.

Он открыл дверь в явном замешательстве. - Ах, это ты... вы, сударыня, - растерянно лепетал он. - Прости те... я никак не ожидал... вашего прихода... простите мой вид, он был без пиджака и без галстука, с расстегнутым воротом рубашки.

- Мне необходимо с вами поговорить, вы должны мне помочь, - произнесла она раздраженным тоном, по тому что он все еще держал ее на пороге, как попрошайку - Впустите меня, я задержу вас на одну минуту.

- Пожалуйста, - смущенно пробормотал он, оглядываясь с опаской... - только я сейчас... мне не очень удобно...

- Вы обязаны меня выслушать. Все это по вашей вине. Ваш долг мне помочь... Вы обязаны, слышите, обязаны добыть мое кольцо. В крайнем случае скажите мне адрес... Она все время не дает мне покоя, а теперь она куда-то исчезла. Вы обязаны, да, да, обязаны.

Он недоумевающе уставился на нее. Только теперь она сообразила, что из ее отрывистых выкриков ничего нельзя понять.

- Ах, вы не знаете... Так вот, ваша любовница... ну словом... прежняя ваша пассия, выследила меня, когда я уходила от вас. С тех пор эта женщина преследует меня, шантажирует... мучает до полусмерти... А теперь она взяла у меня кольцо, но я без него не могу, мне надо его вернуть не позже, чем сегодня вечером, я так и сказала... не позже, чем сегодня вечером... Ну вот, так помогите мне.

- Но я... я...

- Вы отказываетесь?

- Но я не знаю никакой женщины. Мне непонятно, о чем вы говорите. Я никогда не имел дела с шантажистками. - Он говорил почти грубо.

- Ах так... не знаете... Она все это сочинила! Откуда же она знает и ваше имя и мой адрес? По-вашему, она и не думает меня шантажировать? По-вашему, мне это все пригрезилось?

Она пронзительно захохотала. Ему сделалось жутко. У него мелькнула мысль, что она помешалась, так лихорадочно горели ее глаза, так странно она себя вела и при этом плела какой-то вздор. Он испуганно поглядел по сторонам.

- Ради бога, успокойтесь... сударыня. Уверяю вас, вы ошибаетесь... Должно быть... да нет, это невозможно... я ничего не понимаю. С такими женщинами я не встречаюсь. Ведь вы знаете, я здесь совсем недавно, и те две связи, которые у меня были, исключают... Не буду называть имена, но даже смешно подумать... уверяю вас, это какая-то ошибка...

- Значит, вы отказываетесь мне помочь?

- Нет, что вы, если я только могу...

- Тогда идемте. Мы вместе пойдем к ней.

- Но к кому же... к кому? - Когда она схватила его за рукав, он опять с испугом подумал, что она не в своем уме.

- Да к ней же... Пойдете вы или нет?

- Конечно... Конечно, пойду, - ее лихорадочная настойчивость явно подтверждала зародившееся у него подозрение, - конечно... конечно...

- Так пойдемте же... это для меня вопрос жизни!

Он еле сдержал улыбку. Потом сразу же перешел на официальный тон.

- Прошу меня извинить, сударыня, но в данный момент я занят... У меня урок музыки... Я не могу его прервать.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.