13. Quos deus perdere vult… . (февраль – апрель 1567) (1)

«Madame, я не позволила б себе беспокоить Вас этим письмом, – пишет она в крайнем раздражении, – когда б меня не приневолила к тому заповедь, предписывающая нам возлюбить ближнего, не приневолили слезные просьбы несчастных. Мне известно, Madame, Ваше распоряжение, коим разбирательство по делу лиц, подозреваемые в убийстве Вашего супруга, а моего почившего кузена, назначено на 12-е сего месяца. Чрезвычайно важно, чтобы событию этому не помешали тайные козни и коварные происки, что вполне возможно. Отец и друзья покойного смиренно молят меня воззвать к Вам, чтобы Вы отложили судебное разбирательство, так как известно стало, что некие бессовестные люди стараются силою добиться того, чего им не удается достичь честным путем. Поэтому я и вынуждена вмешаться, как из любви к Вам, которой это касается ближе всего, так и для успокоения тех, кто неповинен в столь неслыханных злодеяниях, ибо даже если б Вы не ведали за собой вины, одного такого попустительства было бы достаточно, чтобы Вас лишили королевского сана и отдали на поругание черни. Но чем быть подвергнутой такому бесчестию, я бы пожелала Вам честно умереть».

Такой повторный выстрел в упор по нечистой совести должен был бы пробудить к жизни даже онемевшие, окаменелые чувства. Но нет никакой уверенности в том, что это предостережение, сделанное буквально в последнюю минуту, было своевременно получено Марией Стюарт. Ведь Босуэл начеку, этому сумасбродно смелому, неукротимому малому не страшен ни бог, ни черт, а уж на английскую королеву ему и вовсе наплевать. Чрезвычайного посланца Елизаветы, прибывшего с ее письмом, задерживают у ворот клевреты Босуэла и не пропускают во дворец: королева-де почивает и не может его принять. В полном недоумении бродит гонец, привезший одной королеве письмо от другой, по улицам города, не зная как быть. Наконец он попадает к Босуэлу и вручает ему письмо, и временщик тут же нагло вскрывает его, прочитывает на глазах у посланца и равнодушно сует в карман. Передал ли он письмо Марии Стюарт, неизвестно, а, впрочем, это и неважно. Порабощенная женщина давно уже ни в чем не перечит своему господину. Она даже, как потом говорили, позволила себе помахать Босуэлу из окна, когда тот в сопровождении своих конных головорезов отправился в Толбут, словно хотела пожелать заведомому убийце успеха в предстоящей комедии правосудия. 52. Полностью латинская фраза звучит так: «Quos Deus perdere vult dementat prius» – «Кого бог хочет погубить, того он сначала лишает разума». Источником является фрагмент трагедии неизвестного древнегреческого автора: «Когда божество готовит человеку несчастье, оно прежде всего отнимает у него ум, которым он рассуждает». 53. С.Цвейг излишне категоричен в этом утверждении. Практика политических убийств существовала в европейских государствах (как, впрочем, и на Востоке, и в Византии) издавна, и вряд ли следует ее связывать с именем Макиавелли, который будто бы своим сочинением «Государь» санкционировал ее и сделал нормой политической жизни. 54. После того как Дон Карлос, враждовавший с отцом, решил бежать из Испании, Филипп II приказал арестовать его (январь 1568 г.) и поручил государственному совету составить обвинительный акт. Спустя полгода Дон Карлос скончался в заключении. Являлась ли его смерть естественной или насильственной, остается неясным. С.Цвейг – сторонник версии о причастности Филиппа II к гибели сына. 55. Семейство Борджиа – знатный род, игравший заметную роль в политической жизни Италии XV – начала XVI в. Представители его запятнали себя многими преступлениями.
[1] [2] [3] [4]