Штрафники (27)

Следующая неделя началась с неожиданного подарка. Ворвался, даже не предупредив звонком, Слава. Вскричал "Тысяча извинений! На секунду! Я по дороге на работу. Срочный пакет!" - и, сунув его, исчез.

Я развернул обертку, и в душе потеплело. От Савелия. Подарок. Две пластиночки-диска. C.D. Фортепианный концерт для радио, который он только что записал в Нью-Йорке. Пакет, судя по штампам, был отправлен из аэропорта имени Кеннеди. В Париж, в Париж летел! А про обещанное не забыл...

Новым эмигрантам всегда нелегко. А мои рыжие, похоже, замотаны до умопомрачения. Слава пакет сунул на бегу, Савелий - не лету...

Пока налаживал проигрыватель, пробежал взглядом рекламку на "диске" о том, что этот концерт московского пианиста исполнялся в последнем турне музыканта по Италии, Греции, Германии, Японии и что С. Лазарев окончил московскую консерваторию по классу фортепиано профессора Кацеленбогена...

Спасибо, нет отметки, что последнее турне Савелия было ровно десять лет назад, а вторично, международное турне КГБ не утвердил: всемирно известный профессор Каценеленбоген был, как посетовал Савелий, "человеком святым, но не пробивным..."

Поставил CD - Шуберт "Die Forele" и с первым аккордом будто по весне лесной ручеек зазвенел. И все зазывнее, громче. Как под горку звенит. Веселый ручеек и памятный мне, наверное, с детского сада, где мы, детишки, пели хором под этот влекущий за собой, набирающий силу, солнечный "Forele"...

А что мы тогда пели? Какие слова? Наверное, из Гейне...

Остановил диск. Залистал Гейне. "Путешествие в Гарц", "Новая весна..."

Не нашел сходу. Полез в интернет. Поискал "Шуберт. Die Forele"

Конечно же, есть слова. Но... по японски. Господи, да что же это такое? Только по японски! Одни лишь японцы озабочены тем, что ложится на детское сердце. Великая нация! Не случайно, пришибленный идеей "избранности" израильский ученый считает японцев потерянным в веках иудейски коленом...

Но... по правде говоря, я никогда еще не слышал в романтически-легкой весенней мелодии "Forele" столь тревожного "стокатто", будто исполнитель ждал эту весну настороженно и опасливо...

Еще раз взглянул на рекламку диска. Да-а...Видать, так измолотили тогда Савелия, что он, то ли осмысленно, кому-то на зло, то ли инстинктивно выбрал давней своей победы ... Фауста, продавшего душу дьяволу.. Гуно. Вальс из "Фауста..."

Переключил на Бетховена. "Лунная". Все досужие мысли исчезли в дыхании бетховенской ночи.

Но ... педаль Савелий нажимает в местах необычных. Как бы с поправкой на бетховенскую глухоту, что ли, в партитуре упустившую педалирование? У Ицхака Перельмана, как считают музыковеды, идеального исполнителя бетховенской "Лунной", она звучит несколько иначе, без вызова ночному Божеству, выглянувшего вдруг из-за туч, - желтолицему круглому Божеству, кого-то и пугающего...

Я не музыковед. Мне с ними не спорить.

Савелий звучит свежо. По своему. Для меня достаточно.

Дослушал "Лунную" умиротворенный. Тревога не ушла, но притихла...

"Виртуоз ты рыжий". Действительно."Наш Бетховен" - иркутяне попали в "яблочко". Дай Бог тебе в Париже удачи. Это было бы трижды справедливым.

Бережно спрятал дареный диск в прозрачную обложку из стеклопластика, подумал без обычной своей усмешки закоренелого атеиста: "Верил бы в Него, помолился бы за Савелия..."

Савелий появился дня через два. Позвонил с аэропорта. "Я в торонском международным. Можно сразу к вам?"

Только он переступил через порог, я не выдержал: - Со щитом или на щите?!

Пухлая губа Савелия отвисла безвольно - не то в горестной улыбке, не то в раздумьи. В углу рта темный подтек. "Господи, неужели закусил до крови..." - мелькнуло у меня.

- Сам не знаю, Григорий Цезаревич! Скорее всего, не пришелся ко двору. Хотите все по порядку?..

Постараюсь воспроизвести рассказ Савелия дословно.

- Дал я Анастасии "мыло". По ее адресу в интернете, не ведая, подлинный это адрес или "липа" - спасение от супер-патриотов, выгораживающих власти что бы они не вытворяли. Сообщил, что буду пролетом одни сутки в Париже. Что я давний ее почитатель. "Freeman" из интернета "Московских новостей". Был бы рад повидать ее, дорогого мне человека, "неистового Аввакума", как называют ее и друзья и враги. Буду в такой-то день и час в кафе у площади Согласия. Кафе выбрал маленькое, без туристской толкотни. Сел у окна, в самом углу, заказал бутылку мартини. Пригубил и отставил бутылку - не до нее. Дверь кафе со звоночком - мог бы и не пялиться на нее безотрывно. Гляжу, как завороженный... Входят сплошь мужчины, женщина с мальчиком. Все окоченели, хотя какой в Париже мороз!. Женщина стряхнула со шляпки капли воды. Потирает руки. Видать, даже минус один-два для Парижа - сибирский мороз.

Никто в мою сторону и глазом не ведет. Неужто адрес Анастасии был просто-напросто отлупом для интернетовской братии... Вот, наконец, вроде бы она, моя девчушечка. Ох, нет, не она. Коломенская верста! Баскетболистка!.. Да нет, она "коломенская верста" рядом, с крошечным, с боксерскими плечами, парнем в спортивной кепке, прохромавшим вслед за ней. С ними старик в полковничьей папахе, нос крючком, скулы вразлет, татарские - явно русак..

- Ах, вот она какая! Девушка-чернавушка из русской сказки! А, может, турчанка или чеченка. Нос добрый, кавказский. С горбинкой. На плечах легкий спортивный плащ цвета весенней травы. Метнула огненным глазом в мою сторону. Как выстрелила. Я не жив-ни мертв. Заказали они кофе, чуть отогрелись. И вдруг все трое разом, как птицы, вспорхули. И вылетели.

У меня сердце упало. Все! Не видать рабу Божьему Савелию счастья! Какого лешего летел через океан?

Метнулся к окну, вижу: подходят к зеленому "Ситроену", открывают дверцы... Я метнулся на улицу. По счастью, рядом такси. Взялся за ручку двери, а за ней р-р-р... Бульдог лежит возле шофера, на сиденьи. Вроде дремлет. Я повалился на задний диван, сказал четко, по военному: "За этим зеленым "Ситроеном". Не оторветесь - оплата двойная!"

Сумасшедшее парижское такси. Останавливается перед каждым зеленым светофором, сходу проскакивает красный. Главное, мой зеленый "Ситроен" впереди...

Где мы? Елисейские поля - мимо. Триумфальная арка, обогнули и - мимо. К Булонскому лесу, что ли?

Остановились, как вкопанные.

- Вон, ваше авто, служба! - недружелюбно пробурчал шофер. - Где мы, отец?

- Париж, служба! Метро "Ля Дефонс"! По вашему, "охрана"!

Из "Ситроена" выбралась, пригибаясь, только Анастасия. Остальные тут же умчались.

Анастасия исчезла в арке двора, ищи-свищи. Увидел пальто а клетку у парадного с треснувшим стеклом.

"И тут дверь со звонком?!"

На звонок выглянула старая заспанная консъержка .

- К кому, молодой человек?

- К Анастасии! - брякнул я, хотя и понимал, что здесь никакая она не не Анастасия , это только ее "ник" в интернете Анастасия...

Консъержка взглянула на меня холодно, настороженно. У меня вырвалось обнадеженно: - Да вот, только что она прошла!

Консъержка усмехнулась, неторопливо поправила на плечах облезлую лису: мало ли как называют себя своим мужчинам молодые француженки! Покрутила телефон:

- Лола, к вам мужчина, обозвавший вас с тяжелым русским акцентом Анастасом... Да-да, рыжий. Как огонь в камине... Нет, по моему, трезв. Вот только... у него страшновато огромные руки. Как грабли.Я таких рук боюсь с детства... Спросить, кто грабли по профессии?.. Говорит, пианист .. Считаете, у пианиста и должны быть грабли?

Сама спустилась Лола. Рослая девчурка, выше меня, а во мне метр семьдесят. Плащ расстегнут. Юбочка короткая. Ноги длинные. В России мужланы шутили, такие ноги идут прямо от горла. Стрельнула глазом в мою сторону. Глаз и впрямь турецкий - антрацит с проблеском. Протянула ладошку. Ладошка детская, а пожала руку по мужски. С силой. Усмехнулась: - Действительно, "грабли".

В лифте зеркало, вижу свои растянутые в идиотской улыбке губы. Хочу сомкнуть их - не могу.

Поднялись на последний этаж. Под самой крышей светелка. Тут же, при ней кухонька - двоим не повернуться. На стенах, на столике фотографии. Анастасия в гоночной лодке. В "шестерке", в "спарке". Вот получает какую-то нелепицу из стекла, отдаленно напоминающую Эйфелеву башню - видно, спортивный приз.

- В лифте видела ваше отражение в зеркале, - усмехнулась. - У вас была улыбка на все восемнадцать этажей. До самой крыши... Что, я оказалась непохожей на описания "гебульников" из интернета?

Я как-то сразу расковался.

- Не вспоминайте их на ночь глядя, - сказал почти весело. - Но, признаюсь, не представлял вас такой... - Какой?

- В СССР, в множестве "Парков Культуры", стояла скульптура. Девушка с веслом. Ростиком этак метра в три. И вдруг вы та самая, только уменьшенная, девушка с веслом. Именно каменным веслом вы наших "гебульников" и охаживаете. Славно!

Засмеялась настороженно:

- Комплимент весьма сомнительный. Но не злой... - Сбросила с плеч свой легкий плащ, осталась в шерстяном спортивном свитере с надписью белой вязкой на всю грудь "Franc". И сходу: - Что привело вас ко мне, странный молодой человек?

Меня в дрожь бросило. Сразу ляпнуть: мол, так и так? Мечтаю...предлагаю... Чушь! Высмеет. Мол, столь дорогие подарки не принимает... А ответа ждет... Рванулся вперед шуткой:

- Я - влюбленный антропос!

Засмеялась. Улыбка детская, искренняя. Огромные глазищи потеплели. Сказала тихо, уже без улыбки:
[1] [2] [3] [4]