Часть документов публикуется в Приложении.
"НЕ СТОЙ НА КРОВИ БЛИЖНЕГО..."
Священное Писание, кн. 3, гл. 19, строфа 16
ЯКОВУ МИХАЛОВИЧУ ЛЕВИНУ,
Человеку, Хирургу Божьей милостью">

Прорыв (8)

[1] [2] [3] [4]

Часы били каждый час, и каждый час Наум напоминал, что гебисты позабыли про время, а оно бьет не в их пользу. -- Укажем в протоколе, что...

-- Укажем! -- устало согласился капитан, направляясь к бельевому шкафу, стоявшему между старинными, овалом, окнами. И тут зайцем прыгнула вперед Нонка. Встала перед шкафом, раскинув руки.

-- Не надо в бельевой шкаф!

Нонку, естественно, отодвинули в сторону. Отыскали узел, сотворенный из старой рубашки. Развязали зубами узел. Там оказался еще один. Развязали и его, ругаясь и сплевывая на пол. Но в нем оказался еще один узел. Тут уж подошел капитан. Три узла белья, один в другом, -- тут что-то есть.

-- Что спрятали? -- резко спросил он. -- Это не от вас, -- прощебетала Нонка. -- Это от детей. .

-- Де-тей! - Гебисты вошли в раж. Наконец, тяжелый труд, кажется, увенчался успехом. Вот она, нелегальщина... А может, оружие? Рванули зубами последний узел. В нем оказалась картонная коробка, из которой высыпались на пол пятьсот презервативов.

Веснущатый Саша-пчеловод начал кататься по полу от смеха. Даже комсомольцы-понятые не удержались -- заржали.

Нонка стояла, сжимая изо всех сил клубок с шерстью. (Взяла, чтоб пальцы не дрожали.) Лицо у нее было злое, в красных пятнах. Она вдруг сказала сердито, что они ищут не тут. Вот где надо искать, Пинкертоны! -- И она показала рукой в сторону коридора.

Со времен войны в длинном коридоре были сложены два кубометра дров. Они были чем-то прикрыты и никому не мешали. А сверху, на полатях, стояла забытая печка -1568""буржуй1569"ка1570"" с разобранными трубами.

Нонка много раз собиралась ее выкинуть, но не хватало сил. А Наум отмахивался: "Оставь на всякий случай! 1572""Буржуйка" в атомной войне - первое дело".

Там же пылилась старинная медная люстра, рваный гамак и прочая рухлядь.

Наум не любил выбрасывать вещи, которые были как-то связаны с военными или просто тяжелыми годами жизни. Нонка с ним боролась, но силы были неравны.

И тут у Нонки мелькнула светлая мысль: пусть гебисты снимут всю эту рухлядь! И, не дав мужу опомниться, она воскликнула одухотворенно: -Залезайте туда, наверх! Вот там все сокровища и лежат! Все, что ищете!

Прыщеватый гебист принес табуретку, влез на нее, достал одно колено трубы, из которого на него посыпалась сажа. Буркнул сердито: -- Не буду тут искать!

-- Что вы за следователь?! -- не унималась Нонка. -- Там деревянные планки. Между планками можно схоронить целый склад нелегальщины.

Гебист пихнул ладонью "буржуйку", сажа посыпалась гуще. -- Тут я искать не буду! -- раздраженно воскликнул гебист, сплевывая сажу и вытирая черные губы тыльной стороной ладони. Спрыгнул с грохотом на пол.

-- Бессмысленный обыск! -- возмущенно заключила Нонка. -- Лучше б сидели дома.

...Они ушли с рассветом, записав в протоколе все, что требовал Наум. Перечислив все статьи Уголовно-процессуального кодекса, которые были нарушены...

Васька-Уриель спрыгнул со своего сторожевого поста, и Нонка и Дина, выскочившая из-за ширмы, стали тискать и целовать его в распушенные 1578"буденновские усы. А Наум переглянулся с Сашей-пчеловодом. Потрогал свои большие 1579"веснущатые уши. Они горели. Землетрясение началось, это ясно! Москвичей трясут всех подряд. Но они не в эпицентре, это тоже ясно! Кто-то отвел от них удар. Спас, если говорить по-честному. Потому обыск скорее для проформы. На счетчик даже не взглянули.

В шесть утра Наум позвонил отцу, затем Володе Слепаку. -- "Что стряслось?"

7. ИЩЕМ ТОЧКУ ОПОРЫ...

Это он узнал лишь на следующий день. В Ленинграде, на аэродроме "Смольный", группа евреев пыталась захватить самолет ...

-- Идиоты! -- вскричал Наум, кружа по комнате и отшвыривая пинком все, что попадалось под ноги. -- Теперь этот 1581"жидомор1582"Толстиков1583"1 наденет красный фартук, возьмет топор и... 1584"покажет миру отрубленную еврейскую голову. Это конец движению... -- Чувство беспомощности и личной вины не давало ему сосредоточиться на чем-либо ином. Он слышал краем уха: рижане почти полтора года жевали эту сладкую жвачку -- захватить самолет и улететь...

Наверное, десятки ребят в разных городах "отжевали" ее, как 1585"чуингам, она обросла подробностями и даже кодовым названием -"СВАДЬБА ". Запросили Израиль, -- он, как известно, "Свадьбу" не одобрил, но -- что одобрял Израиль?!

Когда в России о секрете известно двоим, это уже опасно. Если трое -это уже не секрет...Догадайся Наум, что в Риге надежда на "Свадьбу" еще теплится, он бы лег на рельсы перед поездом "Рига-- Ленинград", который вез заговорщиков.

Евреи -- народ умный, но каждый тысячный -- это такой идиот, который может быть рожден только избранным народом...

-- "Свадьба тысячных", ты могла себе это представить?! -- не мог успокоиться Наум, глядя на посеревшее лицо Нонки. Нонка впервые за много лет забыла покрасить губы. Она повторяла, как сомнамбула:

-- Теперь всех пересажают! Всех пересажают!.

В ситуациях безнадежных у Наума неизменно "прорезался" висельный юмор; это он знал еще по войне. Усмехнувшись вдруг краем губ, он заметил жене:

-- Зато, наконец, снимут с полатей твою "буржуйку"! -- В бездействии он находиться не мог. Прежде всего, надо было передать 007"Дову, что евреи "горят". Начнется новое "Дело 008"Бейлиса"...

Позвонил приятель, сообщил, что у него есть "трамвай" на завтра. Не хочет ли Наум...

-- Хочу! -- прервал его Наум. -- Жди меня!

Он быстро написал записку, сложил ее, как складывал свои письма с фронта, треугольником, и выскочил из дому. Смеркалось. Оглядевшись, Наум заметил метрах в пятидесяти черную "Волгу". Когда он перебегал улицу, мотор ее завелся, фары зажглись, и она прыгнула вперед.

Наум бросился в проходной двор. Из машины вывалилось несколько человек. Они помчались за Наумом, приближаясь, как пушечные ядра, от которых не уйдешь. Наум 010"метнулся в сторону, там был глухой забор, метра три высотой. Ожгла мысль (раньше никогда не приходила), что ему, Науму, сорок восемь и со времен войны он даже на турнике ни разу не подтягивался. Наум ухватился за края, порвав кожу на пальцах, занозив ладони, едва подтянулся до подбородка, подергался бессильно. Но тут услышал за спиной топот, выжал себя правой рукой до груди (откуда силы взялись) и перевалил тело через забор. Шмякнулся в крапиву. Лежа в крапиве, он слышал топот и ругань заметавшихся людей. Единственное спасение -- назад. Слава Богу, эти проходные дворы были дворами его детства. Минута, две, и он через задний ход вбежал домой, где Нонка красила губы и ресницы. Жизнь продолжалась.

У него не было сил даже ее обругать. Отдышавшись, он поглядел на жену внимательно.

-- Нонка, где моя шляпа, которую я купил в день Победы? -- Часа через два, напялив на глаза порыжелую шляпу, которую он купил сразу после войны и не надевал ни разу, перекинув зачем-- то через руку осеннее пальто, схватив в коридоре сломанный зонтик, он выбрел в темноту. Медленно, хромая и опираясь на зонтик, как на трость, пересек улицу. Хромал он напрасно Машины не было. Во всяком случае, никто его не освещал. Он попетлял, стараясь не шур017"шать, по проходным дворам, потом швырнул зонтик через забор,

за ним -- победную "кобеднешнюю" шляпу и, выскочив на другую улицу, остановил такси.

Сколько он будет жить, такси это не забудет. За рулем сидела молодая женщина. А на заднем сиденье лежал ребенок, аккуратно запеленутый, перевязанный голубой ленточкой, как из роддома. Наум

спросил удивленно, почему она ездит с ребенком. Она вздохнула, а потом нехотя (все любопытствуют!) рассказала. Оказалось, одинокая мать. Ребенка оставить не с кем. И негде, главное. И поэтому она работает ночью и возит ребенка с собой. -- Прижила! Куда денешься!

-- У меня то же самое! -- вырвалось у него горестно. -- Тоже прижил ребенка. Ношусь с ним, как дурак с писаной торбой. И никуда не денешься...

-- Так ведь родное детище! -- Женщина за рулем стала утешать его. -Терпи, голубок!

-- В том-то и дело, что родное... -- Наум вздохнул.

"Трамвай", бизнесмен из Чикаго, боялся дико. Глаза вылупил, точно его тащили на эшафот. В конце концов Наум приклеил ему свой листок прямо под причинное место и просил передать господину Текоа,

представителю Израиля в ООН. А копию выслать брату в Израиль по адресу...

Назавтра, только надел рабочий халат, взял в руки карандаш, как заявился Яша, брательник. Сел рядом повздыхал, тихоня, "красна девица". Наконец, сказал вполголоса: -- Старик! Если что, Динку твою возьмем к себе... -- Потряс брата за плечо, ушел сутулясь.

Едва начался перерыв, Наум скинул халат и примчался домой. Бросив Нонке странную фразу: 'Трамвай трамваем...", снял с рычажка телефонную трубку, набрал "международную" и попросил дать ему Иерусалим.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.