Прорыв (28)

-- Я прошу у вас место не в публичном доме! -- разъяренно ответила Лия. Тот снова плюхнулся в кресло, сказал оторопело: -- Туда... 389"э! я бы вас взял. За бойкость.

-- И сюда возьмете!" -- Не знаю, что мне придало уверенность, рассказывала Лия, прижимая наши гортензии к себе. -- До войны я бы никогда не решилась так разговаривать.

390""- Из России? - спрашивает начальник, снова раскрывая папку с документами Лии. - Из какого города?.. Вы занимались ожогами?.. Всю вторую мировую войну? О! -- Он позвонил и вызвал старшую сестру, надменную, с каменным лицом, немку. Сказал тоном приказа: -- Вот вам сестра, русская, с опытом второй мировой войны. Занималась ожогами. Введите в курс дела... Все!"

Дома Лию ждали старушки, которыми, оказывается, она занималась, пока была без места. Марокканок учила расписываться. Слушала с ними музыку. На столе лежал томик 391"Ромен Роллана с закладками. О жизни 392"Бетховена... Лия шепнула нам, что, когда она поставила пластинку с 6-ой симфонией Бетховена, старушки возроптали; одна воскликнула чистосердечно: 393"-- Эйзе 394"нудникес!

Пришлось рассказать им о жизни Бетховена, о его трагической глухоте. Половина старушек плакала, половина ела печенье из 396"лииной вазы.

Потом зазвучал 397"Бетховен. 6-ая, "Пасторальная..." Для начала 398"Лия ограничилась первой частью. Старушки повскакали со стульев и стали наперебой морочить 399"Лие голову, как они все хорошо поняли! Старая морщинистая 400"йеменка подошла к Лие, гремя бесчисленными монисто. Глаза у нее были мокрые. -- Сразу видно, этот человек был из России! -- сказала она.

-- Кто?

401"-- Бетх-ховен!

Тут мы с Наумом выскочили, один за другим, из квартиры 402"Лии, махнув ей на прощанье рукой.-- Похоже, отношение к русским стало решительно меняться! -- воскликнул я с улыбкой, когда мы подрулили к моему дому на откосе холма.

Наум не принял шутливого тона. Ответил задумчиво и серьезно: -- Русская ракета, запущенная в 403"Дова, подняла его авторитет. А заодно и наш. Я не шучу, 404"не-эт! Жизнь парадоксальна! Ничто иное, именно ракеты "CAM-6" и "CAM-7", снимки которых я тебе показывал, заставили поверить в русских, прибывших в Израиль... Больше никто не удивляется: "Русский инженер - это инженер?" Старик, когда из носа пускают 405"юшку, это урок. Ракетные залпы внесли в сознание израильского общества коррективы. Убили предвзятость. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы меня стали выталкивать из 406"Техногона.

407"-- Что-о?

-- Странно, старик, что ты удивляешься! Изменилось к лучшему отношение простых людей. Что же касается Техногона, здесь кривая пошла наоборот. Взглянули на меня непредвзято и... постигли, что я -конкурент! Чем русский инженер или ученый лучше, тем хуже! Опаснее! Вот уже месяц, как меня бьют, и бьют куда изощреннее, чем раньше, когда я только прилетел на Святую землю... Что ты на меня уставился? -- Наум расположился, поджав длинные ноги, на своем любимом подоконнике, откуда виден старый город с золотым куполом мечети Омара, и откуда, говорил Наум, он ощущает сразу и Ветхий завет, и Новый завет.

Начал он свое повествование спокойно, я понял его состояние только тогда, когда он вдруг вызверился на моего сына, глядевшего телевизор: -Выключи шампунь!

Наум в Израиле облысел. Начал лысеть еще в Москве, а тут - за гребенку боялся взяться: "Линяю клочьями, совсем 408"особачился", -говаривал он. Из Америки вернулся -- осталось несколько волосков по бокам его чуть сплюснутой 409"высоколобой головы. Оттуда привез и ненависть к телевизору: когда ни включал -- реклама шампуня или моющих средств. А зачем лысому шампунь? Пусть теперь на израильском экране пританцовывали, в этот момент, известная балерина, 410"Голда 411"Меир или 412"Менахем 413"Бегин (шампунь пританцовывал только по иорданскому каналу), Наум остервенело кричал жене или дочери: "Выключи шампунь!"

Сын не понял Наума, продолжал смотреть кинохронику о приезде в Израиль Киссинджера. -- Выключи шампунь! - снова заорал Наум. Подскочил к телевизору, щелкнул выключателем. И опять пристроился на подоконнике, щурясь на режущий глаза золотой купол мечети и продолжая свой рассказ.

Только начал Наум работать в 416"Техногоне, на него был написан ящик анонимок. Русский он! 417""Олим ми 418"Руссия"419" "-- Хоть ты и 420"сабра, а советский человек!" -- врезал Наум в сердцах одному из "анонимщиков", когда тот приторно-вежливо сообщил ему, что его вызывает декан.

Декан, круглый, пухленький человек средних лет, обходительный, вкрадчиво-вежливый, сообщил, что обещанного доктору Гуру места профессора предложить не могут: прошла война, срезаны лимиты. Могут дать место инженера. Специалиста по прочности материалов.-- ...Категория пятая, мальчишеская... Но вы написали также книгу о прочности материалов, доктор 421"Гур, кто вас посмеет остановить? У вас все впереди.
[1] [2] [3] [4]